- Что? – уточнил Мейгор, но я по его лицу вижу: он все прекрасно понял. Ждал, замечу ли я странность.
- Раны странные, - произнесла я. - Это не следы от клыков и не рваные раны от когтей. Ровные, четкие порезы, будто…их нанесли кинжалом.
- Умница, Ариша, - похвалил меня Мейгор и тепло улыбнулся. – Значит, у Крокса появился новый боец.
- Зачем двуликим кинжалы? – не могла понять я, но чем дольше мы работали над Пауком, тем сильнее убеждались – ранения ножевые.
- Закончили, - подытожил Мейгор, наложив последний шов. – Ну что, голубчик, как тебе? – злорадно усмехнулся мой наставник.
Паук ответил ему злобным взглядом. В нем горит столько ненависти, что даже меня пробрало. Сразу стало понятно: я чего-то не понимаю. Обычная операция и простое лишение голоса не вызвало бы в Пауке столько эмоций.
- Вот и славненько, - рассмеялся Мейгор, по-своему истолковав бешеный взгляд Паука.
«Что происходит?» - глазами спросила я наставника.
Он улыбнулся в усы и ничего мне не ответил.
Не понимаю, в чем дело? На Мейгора это не похоже. Обычно он объясняет каждое свое действие и отвечает на все мои вопросы. Но сейчас будто воды в рот набрал, ходить довольный и загадочно улыбается. А Паук лежит с выпученными глазами и выглядит так, словно, отпусти его парализующие плетения, и он всех нас перережет.
И тут меня осенило.
- Вы что, не наложили обезболивающие заклинание?! – зашипела я на Мейгора, в ужасе округлив глаза.
- Ну что ты, я же не зверь какой, - продолжая ухмыляться, протянул Мейгор. – Так, слегка снизил дозировку, - подмигнул он мне.
Снизил дозировку…? Но для обезболивающих плетений нет никаких дозировок. Они либо работают, либо нет. Нарушишь один из элементов, и магия не сработает.
- Вы лишили его обезболивания, - прошептала я, с каждой секундой все ярче осознавая весь ужас ситуации. – Мы делали операцию, не обезболив пациента… Боги… - я прижала ладони ко рту и посмотрела на Мейгора так, будто увидела его в первый раз.
В его глазах застыл надменный холод. Самодовольная ухмылка на его лице без слов говорит: «Да, я сделал это и ни о чем не жалею». Впервые я увидела своего пожилого наставника другим – жестоким, мстительным, готовым идти на жуткие вещи ради… Ради чего?
- Зачем вы это сделали? – прошептала я.
- Ты спрашиваешь? – удивился целитель. - Эта тварь угрожала твоим детям, Арианна. Он угрожал тебе. Знаю, ты добрая девочка и не умеешь отстаивать себя. Пока, во всяком случае. Пришлось взять эту тяжелую обязанность на себя. Таких тварей, как этот, надо быстро усмирять. Он чувствует в тебе слабость, вот и измывается, как можешь. Ты еще спасибо мне скажешь, - видя, что я никак не могу отойти от шока от случившегося, Мейгор оставил попытки донести до меня свою мысль.
Целитель отошел в сторону, а я так и осталась ловить ртом воздух. Мы только что провели операцию на необезболенном пациенте… Я посмотрела на Паука и отшатнулась от него. Двуликий смотрит на меня с такой ненавистью, что я впервые испугалась его по-настоящему. Конечно, он тот еще фрукт и мерзкое существо, но…даже он не заслуживает такой пытки. Мне страшно вообразить, что он чувствовал, когда я накладывала саморассасывающиеся швы на его органы…
Неожиданно для себя я поняла, что боюсь своего седовласого наставника. А ведь я работаю с Мейгором уже пять лет, и он ни разу не напугал меня, ни разу не позволил увидеть свою темную сторону. Только сейчас я всерьез задумалась о том, что он встал на криминальную стезю добровольно. Его не сковывали клятвами и шантажом, как меня. У него нет детей. Во всяком случае, я никогда не слышала, чтобы Мейгор упоминал о своей семье.
- Мама! – внезапный окрик заставил меня подпрыгнуть на месте и в прыжке же развернуться на сто восемьдесят градусов. Моим глазам предстала Адель. Я и так по голосу узнала ее с первого звука, но даже сейчас не верила, что дочь смогла пробраться сквозь защиту лечебного крыла. – А что ты делаешь? – спросила она с присущей ей детской непосредственностью.
- Я… Мама тут… - запинаясь, я судорожно пыталась придумать хоть какой-то ответ, пока не взяла себя в руки: - Адель, как ты попала сюда?! – воскликнула громче, чем следовало.
Дочь подняла на меня свои пронзительные ярко-синие глаза:
- Я просто зашла, - похлопала ресничками она, прижимая к себе подарок Крокса, ставший уже одноногим.
- Ка-какк ты прошла сквозь защиту? – не могла понять я, в растерянности оглядывая дочь. На входе стоят такие мощные заклятия, что любой, кому хватит (или не хватит) ума попытаться их взломать, рискует получить откат такой силы, что лишится конечностей. Ребенка столь сильный разряд магии может просто-напросто убить.
- Какую защиту, мамочка? – Адель не понимает причины моего волнения, но чувствует вину.
- У тебя что-то болит?! – я покрутила дочку вокруг оси, осматривая на предмет повреждений. Ничего нет, все целое. Даже белое платьице не пострадало.
- Нет, мамочка, ничего не болит, - замотала головой она из стороны в сторону. – Честно-честно.
Взглянув на дочь магическим зрением, я убедилась в том, что она и вправду не пострадала. Аура целая и сверкает белизной, сигнализируя о полном здоровье ребенка.
- Не понимаю… - я опустилась на корточки перед Адель. – Как ты попала сюда?
- Я искала тебя, - пожала плечиками она, все еще виновато прижимая к груди куклу.
Она видела, что я ушла через южное крыло и пошла на поиски. Но ведь двери лечебницы защищены от случайного проникновения. Мы с Розали сами ставили защиту, чтобы малыши случайно не напоролись на агрессивную магию Крокса.
- Ты просто прошла сюда? – все никак не могла поверить я. Если это так, то остается только один вариант: кто-то намеренно отключил защиту, чтобы кто-то из моих детей напоролся на опасные заклятия, отделяющие лечебницу от жилого крыла.
- Да, мамочка, - на глазах Адель проступили слезки. – Нельзя? – она глянула на меня так пронзительно, что я устыдилась собственной реакции. Надо было аккуратнее с ней, но появление Адель выбило меня из колеи. Ситуация с Пауком и так серьезно пошатнула мое самообладание, а тут еще появление ребенка в