– Кто ты? Ты ждала меня здесь? Для чего? Зачем я шел сюда? – Стефан выговаривал свои вопросы медленно. Задавал их Ли, но на самом деле спрашивал себя, – Если ты бог, зачем ты спала со мной? Если дьявол, зачем ты меня жалеешь?
– Неужели у тебя всего две версии? Как это примитивно, Стеш.
Стефан вздрогнул. Так говорила Жюль. Никто больше.
– Ты не можешь называть меня так. Ты – не она.
– С чего ты решил, что знаешь, могу я или не могу?
– Это мое имя и мое прошлое. Не трогай его.
– Откуда оно взялось это твое прошлое, и с чего ты решил, что оно твое? – Ли смеялась. И Стефан подумал, что она слишком много и часто смеется. Для нее весь этот разговор был развлечением.
– Что плохого в смехе? Смейся и ты.
– Это моя жизнь. Не смей! – он хотел сказать, чтобы она не смела смеяться, но одинаковость этих двух слов сметь-смеяться, показалась ему странной. Так можно говорить?
– Можешь говорить, – разрешила женщина по имени Ли.
Или не женщина? Кто она? Стефан смотрел на нее и не мог удержать ее образ. Лицо ее и очертания фигуры под черным мехом текли, словно вода. Мужчина, женщина… человек не может быть таким.
– Я могу. Ты не можешь. – голос Ли мягкий и ласковый, снова очень похожий на голос Жюль.
Стефан ухватился за это объяснение. Он не может? Нет. Не так. Даже если он не может, ничего не может… даже если он, как пустая камера без пленки, щелкает затвором вхолостую, он есть. Его руки… Стефан посмотрел на свои руки. Потом перевел взгляд на сумку, лежащую на песке у выхода из пещеры. В сумки был плеер. Наушники и плеер, который Стефан слушал без остановки. Его Снежная симфония. А как же батарейки в плеере? Ведь их всегда хватало всего на несколько часов. Как он мог слушать плеер все эти дни и ночи? Выходит, это тоже жульничество?
– Жульничество – это когда тебя кто-то обманывает. А здесь никого нет.
Стефан поднял глаза на женщину по имени Ли. Ее не было. Ни ее, ни черной шубы, ни следов ее красивых босых ног на песке. Стефан стоял один. Ветер играл песком у входа в пещеру. Холодно. Очень холодно. Разве не грело минуту назад солнце? Стефан помотал головой. Наклонился и взял сумку. Достал плеер. Надел наушники и нажал на пуск. Зазвучал, нарастая, как морская волна, низкий аккорд. Виолончель. Снежная симфония.
Стефан посмотрел на отвесную скалу за нагромождением огромных камней. Это не конец. Это не начало. Она соврала. Это тоже путь. Что человеку нужно, кроме пути? Стефан понял. Пора идти. Карабкаться на камни. Вверх.
И он полез. Плевать, что не хватит сил. Нужно ставить ногу на каменный выступ. Цепляться. Тянуться. Он знал, что не сможет подняться на эту отвесную бесконечную скалу. Но это неважно. Важно держаться, терпеть боль, находить опору для ног, впиваться пальцами в трещины камней. Вверх.
Снежная симфония звучала. Клокотала и рвалась вверх снежной бурей. Разве может кончиться музыка вместе с батарейками? Все самое лучшее, что было в жизни у Стефана, все, что он сделал, разве может закончиться вместе с маленькими батарейками?
Стефан рассмеялся, вспомнив волка и его бесчестного бога. Если все батарейки в мире закончатся, останется ли Бах? А Pink Floyd? Высохнет мертвой магнитной лентой, и замолчит навсегда? Когда закончатся все батарейки на свете, останемся ли мы с тобой?
–
2024, Тбилиси