Нет. Конечно же, нет. Я успела забыть, насколько он немногословен. Но сейчас я даже его немногословности радовалась. Она же мне как родная…
– Папа! Что тут было! – не давая нашему «разговору» зайти в тупик, затараторила Зойка. – Баба Рая совсем того…
Девочка в лицах принялась рассказывать, что случилось. Выходило у нее это довольно-таки смешно, хотя, естественно, ничего смешного в той ситуации не было.
Мы неспешно двинулись вверх по улице. Архип кивал. Хмурился. Бросал на меня тяжелые взгляды. И все сильнее мрачнел.
– Хорошо, что Даша не дала тебя в обиду.
Это он дочке сказал. Не мне. Благодаря меня в своей уникальной манере.
– Зоя и сама бы не дала себя в обиду, – возразила я. – Она быстрей меня сообразила, что делать.
– Мы так улепетывали, пап, что у меня до сих пор режет в боку! – похвасталась, задирая нос.
– Да, я тоже едва тащусь, – согласилась я, вдруг ощутив смертельную усталость. Весь день на ногах ведь. День, в котором было больше эмоций, чем за предыдущие пару недель.
– Может, где-нибудь посидим? – предложила Зойка, пятясь вперед.
– Зой, нам ехать надо, – возразил Архип. – Путь неблизкий.
– Ну па-а-ап! – заканючила Зойка. – Смотри, сколько ресторанов!
Я закатила глаза. Ясно же, что она это придумала вовсе не потому, что проголодалась. Просто девочка не теряла надежды, что у нас с ее отцом что-то получится. Будь на месте Архипа кто-то другой, я бы только посмеялась над чисто женскими уловками Зойки. Но сейчас было совсем не до смеха – я не хотела, чтобы он что-то делал через силу. Например, приглашал нас в забитый под завязку ресторан, где ему явно было бы некомфортно.
– Ну, не знаю…
– Да пригласи ты Дашу на свидание, господи боже! – всплеснула руками Зойка. Я испуганно хохотнула.
– Зой! – и обернулась к Архипу: – Все хорошо. Это совершенно необязательно.
– Ой! Ну вас! – расстроилась девочка и, махнув на нас рукой, припустила вперед.
Мы с Архипом плелись за Зойкой плеч о плеч. Он молчал. Я тоже. Это было трудно, знаете ли. Не заорать – эй, ребят, вы знаете, с кем я?! Вы, мать его так, знаете? Это Странник! И он идет рядом со мной… А не с какой-нибудь моделью с показа Виктории Сикрет.
Да, несмотря ни на что, меня по-прежнему захлестывало благоговение перед его гением. Пусть я, не в пример другим почитателям творчества Странника, отдавала себе отчет, что передо мной самый обычный мужик. Со своими многочисленными тараканами и особенностями.
– Зоя, стой.
– Ну, что там?
– Ты хотела посидеть в кафе.
Архип повел подбородком в сторону яркой вывески Макдональдса, до которого мы как раз добрели.
Серьезно? Нет, он, блин, серьезно?
Мое измученное сердце остановилось. Сделало в груди сальто и запрыгало, как перекачанный мячик! Это же неспроста, да? Так он давал понять, что помнит наш разговор?
– Ура! Ура! Макдональдс, – Зойка подпрыгнула на одной ноге. – Я мечтала здесь побывать.
– Прям мечтала? – усмехнулась я дрожащими губами.
– Конечно! Бабушка ни за что не хотела меня сюда отпускать. Говорила, что тут не еда, а сплошная химия.
Я кивнула и повела рукой, будто невзначай касаясь пальцев Архипа. Он замер. А когда я поспешно попыталась отдернуть руку, крепко сжал мои пальцы.
Меня окатило волной адреналина. В этом жесте было гораздо больше интимного, чем даже в самом бесстыжем сексе. Во рту мгновенно пересохло. Воздух замер в груди. Я даже тихонько всхлипнула, но этот звук потонул в восторженном Зойкином щебете:
– Как думаешь, что мне заказать? Кроме картошки? Гамбургер или стрипсы? Пап, а можно все-все попробовать?
– Зой, да ты что? Мы же с тобой хот-дог только недавно съели, – возмутилась я.
– Ничего. Я еще и не такое поглощала, – отмахнулась девочка, прилипнув носом к меню на экране терминала.
Следом свой заказ сделал Архип. Нажимая кнопки, он то и дело поглядывал на меня. Из чего я сделала единственный закономерный вывод:
– Я не голодна. Поэтому мне только кофе.
К моему изумлению, Архип проявил инициативу и заказал мне к напитку десерт, прокомментировав свой выбор коротким:
– Это вкусно.
– Спасибо.
Устроились за столиком на улице. Солнце окончательно село – включились подсветки на старинных домах. Наверное, я бы все же хотела регулярно сюда возвращаться, если бы переехала в глушь. Это было невыносимо красиво. По-своему, да, но ведь красиво. Только и того, что в лесу мы наблюдали красоту, созданную природой. А здесь – человеческим гением.
– Что там в деревне? Как поживает Надежда Дмитриевна?
– Ничего нового. А у Надежды Дмитриевны все хорошо. Лечится.
– Я не знала, что она болела, – удивилась я.
– У нее онкология. Деньги нужны. Поэтому она и сдавала комнаты.
Я схватилась за телефон. Проверила изрядно оскудевший за последнее время баланс.
– А много надо? – подняла взгляд на Архипа.
– Нет. Вопрос решен.
– Интересно, кем? – усмехнулась я, прикинув в уме, что да как. Архип посмотрел на меня, с шумом отпивая остатки колы из стакана.
– Мир не без добрых людей.
– Кажется, я действительно переела, – вмешалась в наш разговор Зойка, зеленея на глазах.
– Может, водички? – беспомощно предложила я, реально не понимая, что делать в таких случаях.
– Это не поможет. Пойдем!
Можно сказать, мы вовремя сорвались с места, потому что вывернуло ее все-таки не на стол, а в удачно раскинувшуюся у ресторана клумбу петуний.
– Черт. Так и знал, что этим все кончится, – выругался Сильвестров, бережно поглаживая дочь по выступающим лопаткам.
– Надеюсь, оно того стоило, – промямлила я.
– Что?
– Хочется верить, она хотя бы получила удовольствие от еды. Пирожок был, честно сказать, не очень.
Тут Зойку вырвало во второй раз. И мы вынужденно замолчали, суетясь вокруг девочки. Я достала бутылочку воды, чтобы она прополоскала рот, и салфетки. Архип – мятные леденцы.
– Ты же не сдашь меня в больницу? – перепугалась Зоя, когда смогла говорить.
– Не знаю.
– Ну, па-а-ап, – захныкала она.
– Да не сдам, конечно. Это же не отравление. Ты просто переела. Ч-ч-ерт. Ну, вот и как ехать, когда ты в таком состоянии?
– Можем переночевать у бабули, – нашлась Зойка.
– Мы к ней и за