И тут её тело выгнулось в неестественной позе, глаза полыхнули сиреневым пламенем. Аура вспыхнула с такой силой, что оконные стёкла разлетелись вдребезги, а деревянные панели стен покрылись трещинами. Пальцы вытянулись, превращаясь в эфирные когти длиной с кинжал, острые как бритва.
— Теперь я покажу тебе свою настоящую любовь! — взвизгнула она, бросаясь в атаку.
Но её безумный порыв был остановлен не эфирной техникой, как она могла ожидать, а грубой физической силой. Волков захватил её руку в болевой захват. Короткий рывок, жуткий хруст — и кость сломана. Прежде чем Корнелия успела опомниться, вторую руку постигла та же участь.
— Это невозможно! — простонала она. — Да кто же ты такой…
Он не дал ей закончить. Два пальца, покрытые чёрной жижей, с хирургической точностью нашли уязвимое место в её эфирной защите. Проникновение — глубокое, безжалостное. Жаль не туда, куда она хотела, а в плечевой узел, где концентрация эфириума была ниже.
Корнелия закатила глаза, содрогнулась. Извращённая натура находила удовольствие даже в собственном поражении.
Волков прижал её к себе, поедая новые силы. Чёрная субстанция на его лице пульсировала в такт сердцебиению. Второе плечо безумной аристократки тоже пробито — два пальца вошли не менее глубоко, найдя новый узел.
— Это не меня заперли с тобой, — голос юноши звучал нечеловечески, как хор древних сущностей в унисон. — А тебя со мной, глупая девчонка.
Эфириум двух узлов перетекал в него — мощный, концентрированный, насыщенный. Волков чувствовал, как эта чужая энергия смешивается с его собственной, заполняя резервуары. Но он также ощущал, что близок к пределу — поглощать слишком много означало рисковать потерей контроля. Ещё и отравления. С последним усилием он швырнул Корнелию на пол и поставил ногу ей на горло, придавив. Она не сопротивлялась, лишь смотрела на него взглядом фанатика, узревшего своё личное божество.
— Да… — прошептала она с непередаваемым восторгом. — Покажи мне всю свою любовь…
Волков почувствовал тошноту от её извращённого восхищения.
— Не попадайся на моём пути, глупая женщина, или узнаешь что такое настоящий страх, — прохрипел он, проведя подошвой сапога по её губам и носу, после чего убрал ногу.
И в два прыжка оказался у окна. Мимолётный взгляд вниз: третий этаж, не так уж высоко для его нового уровня сил. Позади слышался хриплый смех Корнелии и её безумные причитания.
«Если и валить, то только сейчас, — подумал юноша. — У этой твари в запасе ещё много сил. А мои вот, на пределе…»
Он оттолкнулся от подоконника и прыгнул. Приземление было жёстким, но контролируемым. Не оглядываясь, рванул прочь от особняка, растворяясь в ночи. Чёрные узоры на лице постепенно исчезали, втягиваясь обратно в глаза. Этой ночью он переступил ещё одну черту. Духовное ядро напиталось не просто эфириумом — оно поглотило частицу чужой сущности. Что может стать проблемой, если вовремя не «очиститься».
…
Тишина вернулась в зловещий особняк. В спальне, где только что разворачивалось кровавая схватка, царил беспорядок — разбитая мебель, разлетевшиеся осколки стекла, бурые пятна крови на полу.
Корнелия с трудом поднялась. Сломанные кости, питаемые мощным эфирным потоком, уже начали срастаться, но опустошённые узлы неприятно пульсировали. Она провела рукой по плечу, где остались следы от Его пальцев.
— Невозможно, — и на её лице появилась улыбка, от которой съёжилась бы даже сама тьма. — Он высасывал меня всю, как устрицу… Прекрасно. Как это было прекрасно…
Спускаясь по лестнице в изорванном окровавленном свадебном платье, она ощущала эйфорию, не сравнимую даже с безумным экстазом битвы. Испытать такое ещё бы…
Распахнув входную дверь, вышла на улицу. Второй телохранитель, дежуривший снаружи, тут же выпрямился. Если его и поразило её состояние — истрепанное платье, спутанные волосы, пугающая улыбка, — то не подал виду.
— Сергей, представляешь, он сбежал… — обратилась к нему завороженная Корнелия. — Единственный, кто смог. А ещё… Видел бы ты его глаза… Такие красивые… — она прикусила нижнюю губу, а затем её лицо как-то быстро сменилось на обычное выражение, как и взгляд, что теперь не пылал безумием, а выглядел расчетливым, ясным. — Собери информацию о нашем госте. Мне нужно найти этого мальчишку. Игнатушку Ковалева.
— Слушаюсь, госпожа, — мужчина склонил голову и быстрым шагом направился к выходу. Найти так найти. Он привык выполнять приказы, не задавая вопросов. Хотя, любопытно было до жути! Кто-то умудрился сбежать от госпожи⁈ Серьёзно⁈ Вот же, везучий потрох!
Корнелия осталась стоять у крыльца, запрокинув голову к полной луне. Раны уже заживали, но воспоминание о чувстве беспомощности, когда Его пальцы высасывали её эфирную силу… Его странный ужасный облик и исходящее от него чувство превосходства… А чего стоил тот пугающий до мурашек искаженный голос. И как он высокомерно, даже наплевательски поставил на неё сапог, как на какую-то подставку. Всё это вызвало в ней неописуемое чувство.
— Кем бы ты ни был, Игнатушка, — она растянула губы в пугающей улыбке, обнажив зубы в лунном свете. — Я найду тебя… и подарю свою любовь.
* * *
Снег засыпал следы крови. Те постепенно превращались в розоватые пятна и исчезали под белым покровом. Я прихрамывал, удаляясь от особняка Корнелии, стараясь путать следы — то переходя на другую сторону улицы, то срезая через дворы, то возвращаясь по собственным следам и меняя направление.
Из ран текла кровь. Несмотря на то, что уже направил полученный эфириум на ускоренное заживление, процесс шёл медленнее, чем хотелось бы. Тело требовало нормального восстановления, но я не мог остановиться. Нужно найти безопасное место.
— Проклятая психопатка, — бормочу, прижимая рану на боку. — Ещё и обе ноги продырявила…
Полученный от Корнелии эфириум был слишком мощным, чтобы просто так влить его в духовное ядро. Нужно правильно переработать эту энергию, очистить в узлах и только потом позволить ядру поглотить её. Иначе вреда будет больше, чем пользы — как суррогатное пойло вместо хорошего вина. К тому же, внутри каналов сейчас бурлил настоящий коктейль — не только эфириум Корнелии, но и усатого телохранителя. Та ещё смесь, как дорогой коньяк, разбавленный квасом.
Сворачиваю в очередной переулок и прислоняюсь к ледяной стене, тяжело дыша. Сознание плывёт. Держусь только на одной воле. Каждый выдох сопровождается кровавым кашлем — очевидно, внутренние повреждения слишком серьёзны.
— Ну и вляпался же ты, Сашка, — и криво улыбаюсь. — В обоих мирах находишь приключения на свою задницу.
Вспоминаю последние секунды