Я видела новую нить жизни. Того, кто ещё не родился, и кому ещё только предстояло стать великим артефактором. Эта нить была такая яркая, что показала себя полностью и могла даже увести ещё дальше по раскинувшимся от неё во все стороны вероятностям, если бы меня не прервали.
— А какие-то подробности? — уточнил Девеник, который явно был разочарован моим немногословием. Но сейчас я точно знала, какие слова ему не нужны, а какие пригодятся.
— Знаете, я могу многое сказать… Что история, в которую вы оказались вовлечены, закончилась, что впереди светлые времена, что стоит доверять интуиции, но это не то, что вам надо услышать.
Лейралия и Девеник растерянно переглянулись, и я поспешила закончить. Надо было ещё собрать вещи и как можно быстрее покинуть Рейвенхиил, но я была рада этой задержке, которая позволила мне вынуть последнюю занозу, то и дело царапающую совесть.
— Я скажу вам только две вещи: во-первых, берегите Леру, а во-вторых, Лестрат Свон будет великим артефактором, слава которого уйдёт далеко за границы этого мира…
— Лестрат Свон? Это кто? — ещё более растерянно спросил Девеник. — Я из приюта и не знаю своих родственников.
— А вы с ним пока и не знакомы. — Я повернулась к Лейралии и улыбнулась. Судя по всему, она меня поняла, в то время как Девеник продолжал хмуриться. — Простите, мне надо идти…
Я сказала всё, что могла сказать, и отчаянно хотела покинуть и это мероприятие, и этот город. Выход был уже так близко, но стоило сделать шаг в ту сторону, как Шейронская схватила меня за руку.
— А скажи… посадят ли Сандру?
Одновременно с последними словами Лейралии из распахнутых настежь дверей, в которые я так хотела выбежать, зашёл отряд жандармов. И я точно знала, зачем они тут появились.
— А ответ на этот вопрос вы очень скоро узнаете даже без моей помощи…
Лейралия с Девеником обернулись, а я, пользуясь всеобщим замешательством, наконец, покинула зал.
Глава 65
Дом встретил тишиной и темнотой. На секунду показалось, что сейчас тот июньский день, когда я приехала в Рейвенхилл — всё вокруг было таким же незнакомым и пугающим.
На кухне раздался шорох, и вспыхнул свет, делая всё родным и привычным. Я присела, ожидая, когда Саюши доползёт до меня, взяла на руки и прижала к себе змейку — только она могла меня сейчас утешить. Лёгкая вибрация пушистого тела — и внутри стало легко и как будто пусто. На меня снизошло спокойствие.
— Нам пора уезжать, — сказала я и встала, чтобы подняться в спальню и начать собирать вещи.
— Шс-с-с-с? — вопросительно засвистела коббарра.
— Джейк украл мои тетради и отдал их мэру. Завтра все имена и предсказания будут в «Вестнике». Мне этого не простят…
В горле встал ком, и я с трудом договорила.
— Но это даже хорошо, что он так поступил. Панс угрожал сжечь салон вместе с тобой и сделал бы так, если бы не решил, что уничтожить мою репутацию проще и эффективнее. Надо было сразу соглашаться и уезжать. У меня не получилось ни отстоять своё мнение, ни защититься.
Ступеньки тихо скрипели под ногами, и казалось, что они тоже прощаются. Что делать с домом? Продать? Отдать Элле под филиал ветлечебницы? Подарить Нике, чтобы открыла вторую кофейню?
Думать об этом было больно.
Саквояж нашёлся в шкафу. Но даже платья, число которых не так уж сильно увеличилось за эти месяцы, отказались туда вмещаться. Что уж говорить о дорогих моему сердцу вещах, которые я просто не могла оставить тут? Вышитая скатерть от Мирданы, резной светильник, набор чашек с блюдцами, ваза… Ваза? Нет, вазу я брать с собой не собиралась. Лучше на прощание разбить её о голову одного журналиста. И заодно отдать кольцо, которое так и лежало в коробочке на кухне.
Зачем было его хранить? Я не собиралась принимать предложение, но при этом и не могла представить, что откажусь окончательно. Теперь-то уж придётся.
— Пс-с-ст, — раздалось из коридора, и я словно очнулась, только сейчас заметив, что сижу и бездумно рассматриваю свои руки.
— Что там?
Коббарра явно меня куда-то звала. Пришлось встать и отправится за ней. К счастью, идти было недалеко — всего лишь до тайника, который мы нашли с Эллой, и где остались лежать документы Таты. Точно. Письмо, которое надо прочитать после бала. Видимо… сейчас?
Хорошо, что Саюши напомнила. В голове было пусто-пусто, и это помогало не переживать произошедшее заново. Взяв послание, я вернулась в комнату и распечатала плотный конверт. Лениво пробежала глазами первую строчку с именами отправителя и получателя, уверенная, что всё написанное больше меня не касается — ведь я завтра уеду из Рейвенхилла. Но буквально через секунду поняла, насколько сильно заблуждалась.
«Императорские оракулы тоже ошибаются, несмотря на то, что им дозволено видеть гораздо больше, чем остальным предсказателям. И да, императорским оракулом последние тридцать восемь лет была я».
Листы с шорохом выпали из рук и разлетелись по всей комнате. Я бросилась их подбирать, пытаясь осмыслить прочитанное. Кем была Тата? Серьёзно? Наведённое спокойствие разлетелось под напором изумления и любопытства.
Про императорского оракула было ничего не известно, кроме того, что он существует и помогает правителям в самых сложных делах, например: предотвращение государственных переворотов.
Мысль пронзила настолько внезапно и была такой абсурдной, но при этом интуитивно правильной, что даже дыхание перехватило. Я замерла, как стояла — на коленях, почти дотронувшись пальцами до исписанного листа. Государственные перевороты⁈ Вообще-то, я слышала совсем недавно про один такой.
Переборов изумление, я схватила страницу и попыталась отыскать последнюю. Та залетела под кровать, и пришлось долго шарить там, пока пальцы не наткнулись на часть письма. Наконец, можно было продолжать чтение.
* * *
«Я виновата и в том, что не смогла противостоять давлению императора, и в том, что забыла истинное предназначение служителей Ошура, сосредоточившись только на смутном будущем, отбросив важность настоящего. Ты же помнишь, каково наше предназначение?»
— Давать новый шанс и возможность восстановить справедливость там, где она нарушена, — прошептала я.
«В своей слабости я позабыла, что наш бог, конечно, переменчив, но всегда встаёт на сторону ищущих правды. Поэтому я виновата перед той несчастной девочкой — сестрой господина Хантли, погибшей от руки собственного мужа».
— О, только не говорите мне…
'В первом варианте будущего именно Филипп