Грустный вздох вырвался из груди — очень уж хорошо я понимала бывшую хозяйку салона. Мой дар, конечно, никто не пытался использовать… Его попросту не признавали! Но, кажется, результат у нас с Татой будет одинаковый.
Взгляд упал на фотографию Таты и Ингрид Фостер. Неужели я проживу жизнь, в которой будет работа, друзья, фамильяр, но не будет любви? Только боль в сердце от невозможности быть с тем, с кем хочется?
«Не грусти, Амелия, твой выбор ещё впереди, и он будет совсем не таким очевидным, как сейчас представляется».
Строка из письма настолько чётко попала в мои мысли, что я даже вздрогнула. Насколько сильной предсказательницей была Тата? Могла ли она знать, что я окажусь в похожей ситуации?
«И прежде чем я расскажу, как развивать новые способности, хочу успокоить тебя в отношении других дел. Проверку ты прошла, ключ уже повернулся в двери, тьма скоро развеется. Остаётся только немного подождать результатов».
— Что⁈ — воскликнула я. — Ну, знаете!
Я даже ругаться не могла от возмущения. Это что за предсказание такое⁈ Ничего же непонятно! Да как у Таты вообще совести хватило написать подобную муть. Эти слова совершенно не успокаивали и не проясняли происходящее! Совершенно! Наоборот, тревожили ещё больше.
Вообще-то, предсказания должны проливать свет, а не запутывать ещё больше! Я же с трудом догадывалась, что до меня хотят донести. Если с ключом было понятно — это точно рейхан… То слова из письма значили, что скоро угроза для Лейралии исчезнет? А с родителями её что?
И о какой проверке идёт речь? В голову приходили только мысли об эксперименте, но это было так давно и представлялось такой глупостью… Или же проверяли мою способность устоять перед соблазнами новых возможностей? Тогда, вспоминая ситуацию с шаром, я с треском провалилась. Почему нельзя написать понятнее⁈
А тьма, которая развеется… Ника уничтожит артефакт? Ловчий мрака лишится своей силы? Да, он её уже потерял, но Тата писала письмо так давно, что вероятности могли сто раз сместиться. Или это о том, что мне перестанет угрожать мэр, потому что Элла предъявит завещание?
Да к дирху! Это не предсказание, а форменное издевательство. И вообще, давно уже могло потерять актуальность.
Злобно пыхтя, я уставилась на исписанные страницы, но раздражение быстро улетучилось, когда я прочитала следующие несколько строк.
«Благословение Ины притягательно и усиливается в разлуке с любимым. Не вини себя, если за недостойное поведение, идущее вразрез с собственными принципами. Так Ошур показывает угрозу, так бережёт от будущих ошибок. Зная, к чему может привести злоупотребление, впредь ты будешь осторожнее».
Слава пресветлой Лейне! Хотя бы тут Тата меня успокоила. Значит, я правильно догадалась, что моя тяга была усилена Ошуром. Что же, этот урок я усвоила и больше в такую ловушку не попаду.
* * *
Дальше пошло описание способов работы с шаром, призыва благословения Ины, границ предсказания для близких людей и других возможностей, которые я могла развить при должном старании. От перспектив захватывало дух. Забрав письмо, я побежала на чердак, где сейчас находился хрустальный шар. И оторвалась от чтения и тренировок уже поздней ночью, и то только потому, что на меня нашипела собственная коббарра.
Но прежде чем закрыть глаза и погрузиться в сон, я успела задаться вопросом: если Тата всё это умела, то почему жила в Рейвенхилле в роли городской сумасшедшей? К чему были все эти мышиные хвостики, травки, бараний череп, которые упоминали её прошлые клиенты? Почему госпожа Мадини не брала денег и на что жила? Уж точно она не боялась мэра, как я думала раньше. И очевидно, могла множество раз вывести его на чистую воду. Но не делала этого. Почему?
Вопросы крутились в голове, но ответы к ним не находились. А я и сама не заметила, как погрузилась в сон, где увидела Эрнета.
— Погадайте мне, Амелия, — попросил он, а я уронила колоду на пол. С верхней картинки смотрел чёрный король, а рядом лежала карта — разбитое сердце.
Воздух пропал, голова закружилась, внутри разлилась леденящая пустота. И я проснулась. Потёрла лоб, пытаясь избавиться от обрывков сна, что получилось на удивление легко. Уж кто никогда не попросит меня погадать, так это Хантли. Кто угодно, но точно не он. Оставшуюся часть ночи я проспала спокойно.
С момента получения письма я каждую свободную минуту начала проводить за попытками совместить два благословения в одном действии, но давалось мне это с трудом. Стоило чуть ослабить контроль, как в хрустальных глубинах появлялся Хантли, за делами которого я старалась не наблюдать, потому что предательскую тягу до конца так и не победила и боялась сорваться.
Гораздо безопаснее было настроиться на себя, нащупать ниточку, идущую от сердца к близким людям, и проследить за ней, направляя внимание в шар. Но вместо образов родных и друзей там возникал унылый серый дым, который упорно не хотел рассеиваться.
Только через три дня мне показали маму и Аделину. От радости я взвизгнула, изображение мигнуло и снова сменилось на дым. Но понимание принципа осталось, и удалось быстро вернуть картинку на место.
Другая проблема возникла, когда я пыталась найти Нику. Шар упорно подсовывал мне рыжую конопатую селянку, с унылым видом моющую пол в каком-то замке или поместье. И только, когда она встала, отпихнула ведро ногой и знакомо взмахнула руками, призывая бытовую магию, я поняла, что это и есть моя подруга, просто сменившая внешность. Значит, у неё всё получилось! Она в особняке Брансов и, надеюсь, нашла Виктора!
Сколько могла я наблюдала за Никой, но с ней на моих глазах не происходило ничего интересного. А даже если что-то важное и говорили, то я не слышала. Тата писала, что звук тоже будет, но сначала надо отработать навык вызывать изображение. И я очень старалась.
Лейралию мне не показывали. Вместо неё шар упорно предъявлял рейхана в клетке, который больше не казался страшным, а скорее рождал в душе отчаянную надежду на чудо. Которое всё не происходило. Я успокаивала себя фразами из письма. «Ключ уже повернулся в двери». Уже повернулся. Надо только подождать, когда её откроет тот, кто должен открыть.
Но это утешение работало лишь отчасти. И особенно тяжело стало верить в слова Таты, когда Джейк нашептал мне разнёсшиеся по городу слухи.
— Говорят, эт самое, что господина Свона выпустили из жандармерии, а леди Лейралия, наоборот, пропала. Но,