Сердобольная подруга буквально вытащила меня в коридор, игнорируя жалобные протесты. После чего обругала нехорошими словами, пообещала сдать лекарям, а после торжественно вручила контейнер с еще теплой гречкой и куриной отбивной.
Как ей удалось уговорить дежурных, так и осталось загадкой.
Глен тоже что-то понял, и так повелось, что с этого момента они на пару таскали мне еду: звездокрыл – перекусы, заменяющие завтрак и ужин, ядожалка – контейнеры с обедом.
Так я и бегала от Арктанхау все последние недели.
И самое ужасное, что чем больше проходило времени, тем сильнее меня пугала сама мысль столкнуться с Кристеном лицом к лицу и все невозможнее виделся тот вариант, где я подходила первой.
И Арктанхау не дождался. Пришел сам.
А теперь я смотрела на него с видом испуганного суслика и не могла оторвать взгляд от его глаз, сжатых челюстей, общей напряженности, сковавшей все тело.
Не знаю, сколько бы мы так простояли в пустом коридоре, если бы не Конфетка, которой надоело ждать от меня внимания.
– Р-р-р! – возмущенно рыкнула она, боднула меня мягкими рожками и повернулась к хозяину.
А потом сделала короткий, зато очень шумный тыгдык по коридору и одним мощным прыжком запрыгнула на руки пошатнувшегося от внезапно свалившейся на его руки тяжести Кристена. Тот привычным движением подхватил своего драконенка под мягкое место, прижал и похлопал по спинке.
И это оказалось настолько спасительно мило, что я отмерла и даже нашла в себе силы подойти. Спросила:
– Учите новую команду?
– Нет. – Кристен похлопал по голове пристроившуюся на его плече девочку и решительно опустил на пол. Ядожалка возмущенно засопела, явно осуждая такой поступок «папочки», но северянин уже выпрямился и в упор посмотрел на меня. – Просто кое-кто чувствует, что я улетаю, и теперь постоянно хочет внимания и на ручки.
Ауч. Это было больно.
Тем не менее я сделала вид, что все нормально. Даже нашла в себе силы уточнить:
– Летишь на Ио вместе с Бушующим?
– Да,– кивнул Кристен. Помолчал секунду и добавил: – Кай-Танаш отправил парочку посланий трибуну[1] и старейшинам круга, пытаясь добиться правды, но мои соотечественники не горят желанием делиться своими тайнами. Поэтому ректор решил послать нескольких адептов с факультета небовзоров и Бушующего, чтобы разобраться в моих силах.
Конфетка, которой наш разговор не казался чем-то интересным, села возле ног хозяина и требовательно рыкнула. Тот растерянно похлопал себя по карманам сине-желтой формы факультета ядожалов, достал из одного резиновый мячик и бросил.
– Эрик и Власта летят с нами, – заметил Кристен, наблюдая, как с громким топотом драконица бежит за игрушкой, а после возвращается к нему.
Короткий замах. Стук мяча и шум сорвавшейся с места Конфетки.
– Получается, она останется совсем одна? – сказала я, с грустью подумав и о себе тоже.
– Ректор запретил увозить молодых ядожалов с архипелага. Летят только взрослые, те, что безусловно преданы матриарху и вернутся по первому ее зову.
– Понятно… А как долго… Когда ты… обратно? – промямлила я.
Кристен помолчал, сосредоточенно наблюдая за скачущей по коридору драконицей, и невпопад ответил:
– Медный заберет Конфетку к себе. Надеюсь, что когда ребята вернутся, то она сможет привыкнуть к Эрику, и через год они прилетят на Ио, чтобы я мог с ней повидаться.
– Что?.. – прошептала я, отказываясь верить в услышанное. – Что значит, когда ребята вернутся? А… ты?
Кристен молчал. А мне вдруг стали очевидны и его напряженность, и некая скованность в разговоре, и мрачная решимость, застывшая в глубине глаз… Он не вернется с Ио. Для него это путешествие без обратного конца. Без шанса вернуться на архипелаг Берег Костей и продолжить обучение в академии З.А.В.Р.
И я отказывалась верить, что это возможно.
– Скажи, что не собираешься остаться на родине, – потребовала я, чувствуя, как отчаянье медленно, но верно берет надо мною верх. – Скажи, что я все не так поняла!
Но Кристен молчал.
Зато мои соседи молчать не стали.
Из ближайшей по коридору двери высунулся всклокоченный парень в мятой серой футболке и возмущенно глянул в нашу сторону.
– Нэш, имей совесть! Люди пытаются учиться.
– Извини. Мы постараемся вести себя потише, – честно пообещала я, но соседа это не убедило.
– Зайдите в комнату и там орите, вопите, бегайте… Да хоть на голове стойте! Мне плевать. Только не в коридоре.
– Ага, – кивнула я и схватила Кристена за руку.
Схватила так крепко и непреклонно, словно боялась, что он умчится на свой далекий северный остров вот прямо сейчас, оставив меня без ответов. Провела манжетой над панелью, открывая вход в свою комнату.
Пискнул замок. Восторженно рыкнула Конфетка, узрев новую территорию для игр в мячик. Непреклонно шикнул на нее хозяин.
– Ждать, – велел он драконице.
Та недовольно засопела, но послушно опустилась на пятую точку и осталась в коридоре, дав нам возможность побыть только вдвоем.
С тихим щелчком захлопнулась дверь, отрезая нас от всего мира. Не отпуская руки Кристена, я повернулась и практически приперла его к стене вопросом:
– Почему ты решил уехать?
Кристен откинулся спиной на дверь и взлохматил светлые волосы свободной рукой. Вид у него был усталый, и я невольно задумалась о том, как он перенес эти две недели и сколько вообще спал? И спал ли?
– Я ничего не решал, Адриана. За меня это сделал твой брат.
– Дариан? – не смогла поверить я в абсурдность этого заявления. – Но… Почему?!
– Сегодня у нас с ректором был разговор. Неприятный разговор…
Кристен глянул на меня так, как умел только он. Жарко. Нежно. До мурашек по спине. И на контрасте с этим голос его зазвучал бесцветно. Так, словно он устал бороться, смирился с неизбежностью и просто предоставил этой жизни нести его в бурных потоках своего течения.
– Как ты помнишь, я не имею права распространяться об источнике своих сил. Поэтому Кай-Танаш решил добиться правды у старейшин круга и самого трибуна. И те согласились принять небольшую делегацию у себя на острове… Десять дней, Адриана. Им дали десять дней, чтобы получить ответы на волнующие ректора вопросы. И если они их не получат, а они их не получат, то в целях безопасности адептов и завров мне будет официально запрещено возвращаться в академию З.А.В.Р.
– Да почему?! – искренне психанула я, готовая вот прям сейчас все бросить и пойти к брату с претензиями.
Кристен не единственный адепт, у которого есть свои маленькие тайны. Одна я чего стою. Так почему братец стал бараном и уперся