Рыба лениво шевелила плавниками, не обращая на нас никакого внимания.
— Она не задохнется? — спросила Елизавета Фёдоровна.
— Нет, — улыбнулся садовник Люцерн. — Ей здесь хорошо. Этот пруд соединяется с морем. И рыба в любой момент может уплыть. Она свободна.
— А почему она не уплывает?
— Она пришла сюда, чтобы погреться возле магии. Этот дом согревает её, и сад тоже.
Садовник посмотрел на меня.
— Александр Васильевич, вы не против, если латимерия останется здесь?
— Пусть живет, — улыбнулся я, — мне не жалко.
Я присел на корточки и коснулся ладонью воды. Рыба едва заметно шевельнула хвостом и развернулась в мою сторону. Я поспешно убрал руку.
— Видите, Степан Богданович, — сказал я Прудникову, — этой рыбе уже три миллиона лет. Она такая же, какой была во времена динозавров. На свете ещё не было людей, но уже были Места Силы, и эта рыба приплывала погреться возле них. Это изумительное существо. И вы, Степан Богданович, тоже изумительное существо. Это не комплимент, просто факт. Но вам нужно меняться. Только так вы можете выжить. Вы ведь не панцирная рыба.
Пока гости любовались необычной рыбой, Игнат поманил меня в сторону.
— Простите за прямоту, ваше сиятельство, — сказал старик, — но на кой черт вы возитесь с этим следователем? Нехороший он человек, сразу видно. Помните, какой переполох он нам в прошлый раз устроил?
— Отлично помню, — улыбнулся я. — Кстати, ты тоже не видел комнаты, по которым он бродил? Надо бы убрать там паутину.
— Не видел, Александр Васильевич. Я вам так скажу — какие комнаты дом хочет показать, те он и показывает.
— Это верно, — согласился я.
— Давайте, я этого господина Прудникова потихоньку выпровожу за калитку и отправлю восвояси, — предложил слуга. — Никто ничего и не заметит.
— Господин Прудников исполняет свои служебные обязанности, — с улыбкой напомнил я. — Не стоит ему мешать. Ты ведь не хочешь стать нарушителем закона?
— Если надо — стану, — решительно сказал Игнат.
— Пока не нужно, — постарался я охладить его рвение. — Сам увидишь. Магии виднее, Игнат. Неспроста она сегодня привела Степана Богдановича именно сюда.
Мы вернулись к столу. Я усадил Прудникова рядом с Мишей и налил ему игристого.
— Выпейте, господин Прудников. Вам нужно прийти в себя.
Прудников послушно сделал глоток.
— Пейте больше, — рассмеялся я. — Это легкое вино. Оно не ударит вам в голову.
Мы ели и пили, разговаривали, шутили и смеялись. Незаметно подкрался вечер. Солнце ушло за верхушки старых лип, и за воротами осторожно пророкотал двигатель мобиля.
— Это за вами, — сказал я Елизавете Федоровне. — Вам пора отправляться в новую удивительную жизнь.
Мы все вместе пошли провожать её.
— Посмотрите на эту девушку, — негромко обратился я к Прудникову, пока мы шли. — Совсем недавно она погибла. А потом родилась заново, превратилась в сильного мага с могущественным даром. Эта девушка — как феникс. Её жизнь осыпалась пеплом, но на этом пепле возникла новая жизнь. Подумайте об этом, Степан Богданович. Иногда просто необходимо распрощаться с прежней жизнью, чтобы начать новую.
Прудников молча кивнул.
Возле ворот стоял вместительный серый мобиль. Не самая новая модель, но мощная и надежная. Игорь Владимирович позаботился даже о таких мелочах. За рулём сидел дядя Серёжа. Он приветливо помахал мне рукой.
— Дядя Серёжа! — удивлённо воскликнула Елизавета Фёдоровна. — Вы тоже поедете со мной?
Девушка повернулась ко мне.
— Вы обещали мне сюрприз, Александр Васильевич. Но сегодня весь день — сплошная череда сюрпризов. Спасибо вам.
Елизавета Федоровна вытерла глаза.
— Вы меня проводите? — спросила она.
— Конечно, — кивнул я. — Правда, лишь до городских ворот. Вы же слышали, что сказал следователь? Мне запрещено покидать пределы Столицы.
Игорь Владимирович сердито нахмурился.
— Это ещё что за ерунда? — возмутился он. — Саша, я непременно поговорю об этом с его Величеством. Уверен, Император отменит этот дурацкий приказ.
— Не нужно, Игорь Владимирович, — улыбнулся я. — Пусть всё идёт, как идёт. Это мелочи, они не стоят того, чтобы обращать на них внимание.
Я посмотрел на Прудникова.
— Ну что, Степан Богданович, поедете с нами? Ведь у вас приказ следить, чтобы я ненароком не выехал за городские ворота.
— Не поеду, — неожиданно ответил Прудников. — К чёрту все! Александр Васильевич! Можно я поброжу здесь? Мне нужно подумать.
— Бродите себе на здоровье, — рассмеялся я. — Только будьте осторожнее. Кто знает, куда вы забредёте в этом саду.
— Ну и пусть, — решительно кивнул Прудников. — Забреду, значит так тому и быть. Надоело всего бояться, надоело всех подозревать.
— Вот это правильно, — расхохотался я. — Степан Богданович, вы молодец.
* * *
Возле городских ворот мы остановили мобили. Дядя Серёжа остался ждать за рулём, а мы с Елизаветой Фёдоровной отошли в сторону.
— Это было удивительное приключение, Александр Васильевич, — с грустной улыбкой сказала Молчанова. — Теперь я понимаю, что оно было только началом. Сколько ещё таких приключений меня ждёт?
— Очень много, — кивнул я.
— Скажите, вы сможете меня навестить? Выберетесь хотя бы на один день?
Елизавета Фёдоровна слегка покраснела.
— Разумеется, — улыбнулся я. — Знаете, как мы с вами сделаем? Вы вернётесь к себе домой. Увидите особняк, наполненный старой мебелью, знакомой вам с детства, гостиную с большим камином, библиотеку, в которой собрано множество старых книг. Пройдите по этим комнатам, почувствуйте их запах. Посмотрите из окон на березовую рощу, на озеро. А потом пришлите мне зов и расскажите обо всём, что вы увидели и почувствовали. Расскажите так, как вы умеете. Так, как вы рассказывали ту историю про Летописца. У вас получится, я знаю. И тогда останется самое простое.
— Что? — с любопытством спросила Елизавета Фёдоровна.
— В один из дней я открою дверь, — улыбнулся я. — Окажусь в Незримой Библиотеке. А потом открою вторую дверь. И вот — я уже у вас.
— Это ещё одно чудо? — спросила Молчанова. — Ещё один сюрприз?