— Значит духи сказали своё слово, — отрезала старуха. — Езжайте.
Несколько раз просить их не пришлось. Кондрата буквально швырнули в сани, запряжённые оленями. Один оседлал ездового оленя, двое сели на сани. Кондрат почувствовал, как шеи коснулся холодный металл.
— Задумаешь глупость сделать, горло перережу, — тихо предупредила девушка, стоявшая на лыжах саней позади него.
И сомневаться в её словах не приходилось. Она точно вскроет ему горло, и сделает это с радостью, дай только повод или даже подозрение, что он что-то замышляет.
Они тронулись с места.
Очень скоро лагерь малхонтов скрылся за холмами, и они выехали к берегу, двигаясь вдоль него дальше на запад. Управлялись с санями, как показалось Кондрату, они куда более умело, чем их проводники. По крайней мере, ехали они гораздо быстрее и увереннее, иногда заходя в такие повороты, что казалось, ещё немного, и они перевернутся.
Кондрат терялся в догадках, что именно его могло ждать впереди. Бросят посреди заснеженных равнин, чтобы выбрался сам или его сожрала сама природа? Или заставят поохотиться на какого-нибудь дикого зверя, как проходили иногда инициацию юные охотники? А может отправят его в пещеру к тому же розмару? Он же священное животное, чем не дух, который решит его участь?
Неизвестность мучала ещё сильнее, чем холод. Она пугала гораздо сильнее, чем направленный в лицо пистолет, так как ты просто не знал, с чем будешь иметь дело, и насколько это окажется страшнее смерти от пули. А его проводники не спешили его просвещать.
Пару раз они выезжали на лёд, чтобы сократить пусть через заливы, покрытые льдом. Кондрат заметил и другую особенность. Чем дальше на запад, тем сильнее море было скованно льдом. Возможно, они двигались на северо-запад, однако у него не было ни знаний местности, ни карты, чтобы подтвердить свои догадки. Это путешествие длилось не только целый день, но и целую ночь, встав на привал только под утро.
Удивительно, что его плен был даже гуманным. По крайней мере, его покормили, пусть и засохшим хлебом с валянным мясом и холодной водой. Но всё лучше, чем быть голодным. И вновь путь в целый день вплоть до заката, пока солнце не скрылось уже на три четверти. Казалось, что тьма буквально наступает им на пятки, так ещё и облака затянули небо, а в воздухе летал снег. Не как при буре, но теперь дальние холмы скрывались за белоснежным покровом, ухудшающим видимость.
В этот момент они и остановились.
— Вылезай, — рыкнул девушка, удивительно сильной рукой буквально сдёрнув его на землю. — Мы приехали.
Кондрат огляделся.
Сейчас они находились на льду, это точно. Местность была удивительно ровной, а справа ещё кое-как виднелись очертания сопок, очерчивающих береговую линию. Оставался лишь вопрос, куда именно они его привезли. Если отсюда его заставят идти обратно, то он точно не доберётся.
К нему подошёл мужчина. Женщина стояла поодаль с ружьём, явно страхуя их.
— Сейчас слушай внимательно, имперец…
Его голос пусть и был грубым, но казался куда доброжелательнее, чем у девушки рядом. Правда акцент был настолько сильным, что Кондрат едва понимал, что тот говорил.
Мужчина указал пальцем в сторону моря.
— Ты пойдёшь сейчас туда до воющей смерти.
— Что это?
— Скоро узнаешь, — недобро улыбнулась девушка.
— Ты должен будешь войти туда и принести нам клык смерти. Или, если вдруг удача улыбнётся тебе, амулеты наших братьев. Одно из двух. И можешь возвращаться. У тебя сутки с этого самого момента, и после мы уезжаем.
— Что за клык смерти? — спросил Кондрат, не надеясь на ответ, но неожиданно получил его.
— Это… как его называют ваши… — мужчина задумался.
— Минерал, — подсказала женщина вдалеке. — Голубоватый, слегка прозрачный минерал, твёрдый, как сталь и холодный как лёд. Забери его.
Мужчина тем временем достал из саней масляную лампу и ремень, на котором была кобура с пистолетом и патронташем.
— Держи. Наденешь её, когда доберёшься. Вытащишь пистолет раньше, и мы убьём тебя. Когда будешь возвращаться, сними её и держи на виду, иначе мы убьём тебя. Вернёшься без клыка смерти — мы убьём тебя. Не вернёшься через сутки — мы уезжаем. Ты всё понял.
— Не возвращаться без клыка смерти и держать кобуру на виду, пока вы рядом.
— Именно, теперь иди.
— И не возвращайся, — хмыкнула девушка и толкнула его в нужную сторону.
Впереди была только снежная мгла, которая стремительно темнела с заходом солнца. И Кондрат шагнул навстречу ей, с каждым шагом удаляясь от единственных людей на многие километры, пока их не скрыла снежная мгла.
Те тоже провожали его взглядом, в котором читался лёгкий интерес. Они сюда редко ездили и ещё реже отправляли туда людей, по факту, почти что на верную смерть. Лишь единицам удавалось вернуться обратно, уже не говоря о результате. Малхонты логично предполагали, что смерть от пули или кинжала была более милосердной, чем то, что можно было там встретить.
— Как думаешь, вернётся? — спросила женщина, всё держа в руках ружьё, пока фигура человека не скрылась в снегу.
— Не вернётся, — ответил мужчина. — Оттуда почти никто не возвращается…
Глава 7
Уже через двести метров мгла окружила Кондрата со всех сторон, скрыв его от конвоиров. Было темно и теперь даже света от солнца было не видать, из-за чего казалось, что его окружали стены из снега.
Возникла глупая мысль сбежать, но он её тут же подавил её в зародыше, чтобы не отвлекаться на глупые планы. Ведь куда ему отсюда бежать? Обратно в город? Это даже не смешно: если он каким-то чудом и сможет преодолеть холмы, не замёрзнув, дальше его ждали сотни километров равнин, покрытых снегом, где будет не спрятаться ни от ветра, ни от бури с учётом того факта, что он сможет ещё правильно определить направление.
Вернуться и попытаться устроить перестрелку, чтобы отбить сани и на них прорваться? У них ружья, пусть неточные, но ружья, которые бьют дальше пистолета. И сани, за которыми они смогут укрыться. Даже с бронежилетом, но у него не будет шансов, а с такой дистанции единственное, куда он сможет попасть, это себе в голову.
Поэтому Кондрат шёл вперёд на встречу неизвестности.
Ещё сто шагов, и он решил, что прошёл достаточно, чтобы надеть на себя ремень с кобурой. Они его не видят, а он не видит их. И лучше иметь оружие под рукой, когда он доберётся до «воющей смерти», чем впопыхах пытаться его вытащить.
Кондрат попробовал зажечь и масляную лампу, но с ней видимость