— Добрый день. Я ожидаю боярыню Светлану Николаевну. Подскажите, любезный, она готова к выходу? — спросил я в ответ.
— Да, Светлана Николаевна готова и только ожидает вашего прибытия. Изволите позвать?
— Конечно же, я жду на улице.
— Может, изволите пройти в дом?
Моей щеки коснулось лёгкое невидимое прикосновение. Как будто жарким летним днём подул свежий ветерок — то поздоровался чур, хранитель дома, которого я в своё время уговорил сменить обличье.
Чур тоже приглашал меня войти в дом.
— В следующий раз обязательно посещу ваш замечательный дом. Очень хочется увидеть, как он изменился в лучшую сторону. Но сейчас вынужден отказаться — нас ждут неотложные дела, — покачал я головой.
— В таком случае… — дворецкий не успел договорить.
— Ой, Эдагрт! Вы уже здесь? — раздался голос Светланы. — Как же вы быстро доехали. Я только-только успела собраться.
Она показалась в дверях, и я бы не сказал, что Светлана Николаевна только-только проснулась и быстро оделась. Вон, и лёгкие мазки туши видны на длинных ресницах, и прочие косметические ухищрения, призванные украсить то, что и без этого считалось великолепным. Да, Светлана сама по себе была красавицей, так что ей можно было обойтись и без косметики, но это извечное женское желание понравиться…
Кожаная куртка подчёркивала изящную талию и высокую грудь. Джинсы тоже не скрывали тела, а помогали оценить длину ног. Заканчивали ансамбль лёгкие полусапожки на тонком каблучке. Что же, одежда вполне подходит для поездки на мотолете — продувать меньше будет. С каблуками, конечно, особо не побегаешь по сельским дорогам, но выглядят они неплохо.
— Вы выглядите потрясающе, — искренне признался я и тут же слегка смазал большей любезностью, чтобы не показаться влюблённым. — Боюсь представить, как бы вы выглядели, если бы я появился через час.
— Ах, Эдгарт, полно вам смущать меня понапрасну, — зарделась Светлана Николаевна. — Я ведь и в самом деле поверить могу.
— Он так многим говорил, и многие верили ему! — донеслось из дорожной сумки.
Светлана вскинула брови, посмотрела на сумку, потом на меня.
— Это моя служанка, — пояснил я. — Острый язык и короткая память. Пожалел однажды бедняжку, вот и приходится теперь мучиться. Думаю, что совсем скоро придётся свою жалость засунуть подальше и отправить её восвояси с небольшим выходным пособием.
— Мой хозяин самый лучший на свете! — тут же раздался голосок Чопли. — Он самый добрый, самый умный, самый жалостливый! Горжусь тем, что есть возможность ему прислуживать и почёсывать пятки перед сном!
— Она не кусается, — я подал руку и помог Светлане Николаевне спуститься к мотолету. — Просто скучно без неё порой. Сейчас же увязалась с нами. Надеюсь, вы не против?
— Нет, конечно же, не против, — улыбнулась Светлана. — Всё-таки редко встречаешь такое отношение к слугам. На мой взгляд, она вам больше как младшая сестра.
— Может быть, — пожал я плечами. — Мы с ней уже давно знакомы, поэтому она порой и позволяет себе небольшие вольности.
— Её бы ко мне на недельку, — заметил стоящий в дверях дворецкий. — После недели под моим руководством вела бы себя как шелковая.
— Я подумаю над вашим предложением, — подмигнул я в ответ и пристукнул по кожаному верху сумки. — Не сметь отвечать! Нам пора в дорогу!
— Да я… Слушаю и повинуюсь, господин, — раздалось из сумки.
Светлана уселась позади меня на мотолете, её руки обняли меня за талию. Не могу сказать, что мне это не понравилось. Спустя мгновение мы тронулись в путь.
Глава 4
Путь от Москвы до тамбовской деревни занял три часа. Да, пришлось поднажать, пришлось задействовать живицу, чтобы встречный ветер принес меньше проблем.
Наш мотолет окутал синеватый кокон, не дающий возможности насекомым и птицам погибнуть смертью храбрых на шлемах или куртках. Признаться, мало приятного в том, чтобы получить шмелём в локоть или же поймать воробья на макушку шлема. На скорости двести пятьдесят километров в час подобные встречи чреваты травмами.
Но надо отдать должное Светлане Николаевне — она ни разу не пожаловалась, не ойкнула даже тогда, когда попалась особо крупная воздушная яма. Вот Чопля что-то ворчала в сумке, но я на её вечный скулёж не обращал никакого внимания.
Вскоре мы прибыли на место. Тисвиса скинула по дороге нужные координаты, поэтому мы лихо подкатили к нужной избе. Там уже собралась небольшая толпа из деревенских, обсуждающая произошедшее.
Ну да, нашему люду только дай поглазеть на чужое несчастье. Поглазеть, посочувствовать и примерить на себя: «А как бы я поступил в такой ситуации?» Рядом скучали в машине полицейские-морфы. Участковый и Тисвиса стояли подле них, о чем-то неспешно переговариваясь.
При моем приближении люди поклонились, отошли в сторонку от дома, «чтобы не мешать барину непотребство увидеть». Тисвиса и участковый, наоборот, подошли ко мне.
— Здравствуйте, Эдгарт Николаевич, — поклонилась Тисвиса, участковый же коротко кивнул. — Вот в этом дому всё и случилось…
— Здравствуйте. Тисвиса, вот это боярыня Светлана Николаевна Карамазова, — познакомил я гоблиншу со своей спутницей. — Проводи её к Любаве, а я пока здесь осмотрюсь. Светлана, от вас зависит жизнь женщины, которую оклеветали, а после жестоко избили. Простите, что так говорю, но вы должны знать правду прежде, чем приступите к лечению.
— Я думаю, что вы не призовете меня ради плохого дела, Эдгарт Николаевич, — кивнула Карамазова.
— Боярыня, милости прошу, пожалуйте сюда, — легко поклонилась Тисвиса и предложила жестом следовать за ней.
— Павел Дмитриевич, покажете, что тут и как? — спросил я тем временем участкового.
— Эдгарт, а без меня тут точно справитесь? — подала голос Светлана.
— Не волнуйтесь, там ваша помощь понадобится сильнее. Тут же вам особо и делать нечего — я только узнаю, что и как, а после к вам присоединюсь, — улыбнулся я в ответ.
Ну да, чего напрасно девчонку пугать? Гоблинша повела Карамазову прочь. Светлана оглянулась на меня, а я ободряюще подмигнул ей в ответ. Нечего ей тут делать, а вот Любаве помощь пригодится.
Ну что же, пока Светлана занимается Любавой, мне пришла пора посмотреть — что тут и как…
— Здрав буди, боярин Эдгарт Николаевич, — ответил участковый. — Извиняйте, что по такому делу