Можно было бы и привыкнуть за столько месяцев к его толщине, но я все еще не могу. Приходится глубоко дышать, чтобы он мог войти, даже если я очень возбужденная и влажная. Все очень плотно, сильно — он растягивает меня под себя.
Зато я научилась в первый раз кончать вот в этот самый момент, когда растяжение максимальное, и Тимур толкается, входя до предела, и одновременно прикусывает кожу за ухом и сжимает набухшую грудь.
Ему приходится закрыть мне рот ладонью, чтобы я впилась в его солоноватую вкусную кожу. Потому что даже звукоизоляция машины не спасает от моих криков — уже был опыт.
Это наш любимый «быстрый секс». Всего пятнадцать минут где-нибудь на стоянке, в душе или запертой комнате отдыха аэропорта. Утоление голода перед длинным днем, когда придется постоянно быть в окружении других людей, при которых даже толком не поцеловаться.
Ночью ждет продолжение. Куда более обстоятельное — и мне уже не терпится, хотя я только что кончила.
Тимур втягивает носом мой запах и ворчит:
— У меня опять стояк весь полет будет!
А в туалет самолета на восьмом месяце я и одна-то с трудом помещаюсь…
— Потерпишь! — ехидничаю я. — Нагуливай аппетит!
— Агата!
— Долетим до Бразилии — ты меня ка-а-а-а-ак… — напоминаю я его же слова во время расставания на круизном лайнере.
Еще и года не прошло с того плавания, а кажется — это было так давно!
С той поры случилось слишком много всего.
Во-первых, суд над Максимом — Тимур оказался очень мстительным, прямо как рассказывал мой бывший муж. Только он мстил не тем, что спал со мной. Он нанял аудитора и, не считаясь с расходами и собственной репутацией, нашел все случаи злоупотребления служебным положением Максима Брусницына.
Наскреблось даже на уголовное дело. С условным сроком, но видеть бледного и какого-то сдувшегося бывшего в зале суда было неожиданно приятно. Я даже не подозревала, что такая злопамятная.
Во-вторых, свадьба Ксюши с Эмералдом и Сильвии с Энрике. Никто из них четверых не планировал переводить свои курортные романы во что-то серьезное, но…
«От вас заразились», — ворчала Ксюша, поправляя фату и еще раз проверяя, выпила ли она противозачаточные. Заражаться беременностью она пока не собиралась.
В-третьих, совершенно неожиданное деловое партнерство Тимура с… Верой.
Как-то раз он все-таки рассказал их общую историю — перевранную Максимом всеми возможными способами. Тимур действительно ходил с ней на парочку свиданий, она действительно уволилась из его компании, и он страдал от этого. Но не из-за страстной безнадежной любви, а из-за того, что она была идеальным специалистом в своей области.
Она умела продавать не квартиры и дома — а чувства. Превращать роскошный, но безликий интерьер дорогой недвижимости в эмоциональный аттракцион, подбирая запахи, освещение, музыку, предметы искусства так, чтобы клиенту захотелось как можно скорее начать жить в этом месте.
Теперь и Тимур был женат, и Вера — безумно влюблена, и Максим не маячил на горизонте. Интересы вновь сошлись.
И, в-четвертых, знакомство наших родителей и друзей между собой тоже оказалось тем еще приключением. Тимур коварно и предусмотрительно устроил свадьбу на роскошной яхте, чтобы отметить роль круиза в нашем браке.
Ну и заодно, чтобы никто не мог сбежать раньше времени, потому что мы, так идеально совпавшие друг с другом, оказались из максимально непохожих социальных кругов.
Все закончилось хорошо, но, кажется, только потому, что после «да», сказанного у алтаря из белых цветов, меня стошнило, и я упала в обморок.
Представляю, что бы устроил мне Максим за такой позор.
Однако друзья и родственники с обеих сторон неожиданно объединились в беспокойстве за мое здоровье. Так и подружились.
Я валяюсь на заднем сиденье в объятиях лучшего мужчины в мире и смотрю через панорамную крышу машины в пронзительно голубое небо, думая о том, как приходится помучиться судьбе, чтобы столкнуть двух совершенно непохожих людей
Злата возвращается и протягивает два стаканчика. С кофе Тимуру и с ромашковым чаем мне. Я нюхаю его кофе, а пью при этом свой чай. Увы — обмануться не получается.
А еще прижимаюсь к самому любимому мужу.
До аэропорта совсем ничего, но, разомлевшая от оргазмов, я дремлю на твердом плече Тимура и волей-неволей вспоминаю, как все начиналось.
Как случайно мы познакомились — если бы не моя безалаберность и вечная беготня в последнюю секунду…
Мы бы не встретились никогда.
С другой стороны, я ведь всегда успевала. На поезда и самолеты. Всегда.
Мне везло.
Кроме того единственного раза.
Но получается, что тогда мне повезло даже больше.
Я опоздала на самолет, но встретила Тимура.
Мужчину с темными глазами, в глубине которых скрывается колдовской лес, открывающий свои тайны только под солнечным светом. Страстного, щедрого, безумно влюбленного мужчину, который до сих пор иногда притворяется, что летел через половину мира и плыл через океан только по деловым вопросам.
С Адамом он, кстати, так и не подписал контракт. Что-то там на производстве не понравилось. Почему я и уверена, что все эти слова про совпадение — чушь. Последняя попытка сурового мужчины сохранить лицо и не так уж палиться, что он гонялся за мной, как мальчишка.
— Знаешь, — говорит Тимур неожиданно. — Я вдруг подумал — мы ведь могли бы встретиться раньше. Если бы Брусницын хоть раз взял тебя на корпоратив или в командировку. Я бы тебя увидел.
— И что?! — округляю я глаза, почти не удивляясь тому, как совпадают наши мысли — это случается часто. — Ты бы что, отбил жену у своего подчиненного?!
— Нет, разумеется, — голос Тимура становится холодным. — Как ты могла обо мне так подумать!
Я приподнимаю голову и заглядываю ему в лицо с таким сердитым выражением, что он не может удержаться и ржет.
Ржет, зараза такая!
— Так бы я сказал в любую секунду своей жизни до того, как увидел тебя… — мурлычет он бархатно и проводит пальцами по моему лицу. — Агата… Просто забрал бы тебя себе и унес на плече в пещеру.
— Тимур-р-р-р-мур-мур-мур-р-р! — откликаюсь я.
Потому что знаю — не врет. Забрал бы. В ту же секунду, как увидел. Потому что я была предназначена для него с самого начала. Больше никто так не тащится от моей безалаберности, скандалов, глупостей и придурей.
Больше никто так не гордится, когда я «исполняю».
И только за это его можно любить бесконечно.
Но у меня есть еще много других причин.
Кто-то маленький и тиранистый выбирает именно этот пафосный и трогательный момент, чтобы пнуть меня