— Ну почему? — изумилась я. — Ведь когда любишь — хочешь быть рядом! Всегда! Не расставаться, не отпускать, постоянно видеть этого человека. Засыпать и просыпаться вместе. Знать его интересы, его мысли, радовать каждый день. Ну и… всему миру кричать, что этот человек — твой выбор, твой! Жить вместе, носить его кольцо.
Тимур развернул меня так, чтобы было удобнее смотреть в лицо.
Его пристальный взгляд блуждал от моих глаз к губам и обратно, словно он надеялся уловить в них то, что я не сказала вслух.
— Потому ты и вышла замуж за Максима? — спросил он, когда я перевела дыхание.
— Да… — я закрыла глаза и выдохнула.
Хорошо, что он не спрашивает, люблю ли я так мужа до сих пор. Как будто даже специально избегает этой темы. Мне пришлось бы слишком надолго задуматься над ответом.
Мы замолчали. Не все еще было сказано, не все вопросы заданы, но прямо сейчас нам обоим надо было переварить то, что уже произнесено.
Небо потихоньку из ярко-голубого становилось синим, сливалось с горизонтом.
Доносящийся до нас шум порта приобрел особенные оттенки, стал гулким и как будто далеким — так часто бывает южной ночью.
Рука Тимура грела мое бедро под полой халата. Я прислонилась щекой к его плечу и смотрела в пространство, ни о чем не думая.
Наконец-то.
Меня потихоньку отпускало. Становилось хорошо и спокойно — так, как давно уже не было.
Наверное, я могла бы просидеть так целую вечность.
Хотя вряд ли молодому энергичному мужчине интересно такое времяпрепровождение…
Я обняла его за шею и потянулась к губам.
Но… Тимур мотнул головой и отстранился.
21. Закат
Никогда такого не было — чтобы мужчина от меня отказался!
Я привыкла, что сама еле ускользаю от чьих-то загребущих рук и попыток внезапно поцеловать. Поэтому реакция Тимура меня огорошила.
— Я настолько плохо сейчас выгляжу? — хныкнула я. — Что ты меня больше не хочешь?
— С ума сошла? — изумился он. — На, пощупай.
Я могла бы и сама как следует поелозить у него на коленях, но он прицельно перенес мою руку в нужное место и положил на свой крепко стоящий член.
Сложно было отказать себе в удовольствии как следует его сжать — я никак не могла наиграться с тем, какой он могучий в обхвате, что не хватает длины пальцев. И какой твердо-упругий, когда я стискиваю ствол изо всех сил.
Тимуру эта игра вроде нравилась.
Раньше. Но не сейчас.
Сейчас он убрал мою руку.
— Ну почему-у-у-у? — начала канючить я.
— Мне кажется, сейчас не лучший момент, — Тимур смягчил очередной отказ тем, что нежно потерся подбородком о мой висок. — Тебе грустно и хочется плакать. И в постели тебе нужны обнимашки и поспать.
— Что? Куда?! Ай!
Тимур поднялся с кресла вместе со мной на руках, перехватил поудобнее и отнес в спальню.
Откинул одеяло, уложил в кровать и сам устроился рядом. Только поверх покрывала.
Обнял со спины, зарылся лицом в волосы и горячо выдохнул.
Мы не первый раз засыпали в обнимку, но в гостинице я отключилась в его руках после секса, потому что просто не могла уже держать глаза открытыми.
А сейчас его близость ощущалась на другом уровне, не просто одноразового секса. Скорее было похоже на нежность и заботу постоянных отношений.
Я лежала с открытыми глазами, чувствуя тепло, тяжесть, запах мужчины, обнимающего меня, куталась в его сильные руки и ощущала себя такой защищенной, какой не была уже давно.
Три месяца.
А если точнее — чуть-чуть дольше. В последний год мы с Максимом все чаще ложились по отдельности. Он допоздна оставался за ноутбуком, и я уходила в постель одна. Засыпать в мужских руках было почти забытым удовольствием.
Я настолько соскучилась по нему, что старательно боролась с дремотой. Мне было очень хорошо и хотелось продлить это ощущение.
Но от Тимура исходили такие мощные волны покоя и защищенности, что сопротивляться им не было сил. Я только на минутку расслабилась, прикрыла глаза…
И проснулась уже в полной темноте.
И одиночестве. Не было слышно чужого дыхания и меня не обнимали мужские руки.
Кое-как проморгавшись, я нащупала выключатель у кровати и щелкнула им.
Мягкий свет ночника озарил каюту. Часы на стене показывали половину первого. За окном царила ночь.
Я пропустила и закат, и ужин.
И уход Тимура.
Зато, кажется, отлично выспалась.
Интересно, куда он делся?
Откинув одеяло, я села в кровати и только тут заметила рядом на тумбочке фирменный блокнот круизной компании, открытый на страничке, где была нацарапана карандашом записка:
«Ушел по делам. Спи, сколько хочешь. Будешь уходить — занеси ключ в лобби на этой палубе».
Сверху лежала ключ-карта.
Интересно, какие у него дела в полночь на круизном лайнере? И не боится ли он оставлять незнакомых девушек одних в своей каюте? Мало ли, что я тут устрою!
Напьюсь и буду громить мебель!
Или украду заныканные в носки пачки долларов!
Я покосилась на стоящий посреди комнаты чемодан.
Хотя, наверное, он закрыт на кодовый замок. И вообще, такие люди, как Тимур, хранят все самое ценное в сейфе. Например, паспорт.
Но круизный ваучер он мог оставить в ящике стола, а там может быть много интересного…
Нет, ну стоп.
Максим просил меня «не исполнять». Несмотря ни на что, не хотелось портить бывшему мужу репутацию. Его начальник оставил Агату Брусницыну в своей каюте, а та пошла шарить по шкафам!
Фу, Агата, фу такой быть.
Пришлось побороть приступ любопытства. Ну, разве что я заглянула в ванную — умыться и сравнить ее со своей. Однако какой-то выдающейся роскоши там не оказалось.
Ну, площадь побольше и душ удобнее, вот и вся разница.
Наверное, разница в стоимости премиум-кают и обычных вся уходит на террасу с видом на океан.
Кстати, больше в ванной вообще ничего любопытного не было. Даже зубной щетки. Лишь аккуратно сложенные полотенца и запечатанные мыльца.
Вздохнув, я вышла оттуда, накинула на кровать покрывало и взяла карту.
Выключила весь свет и подошла к двери.
Гул моторов и плеск волн подсказал мне, что я проспала и отход из Уругвая. Так и не попробовала их вино и не сходила на танго!
Впрочем, я в круиз отправилась не ради экскурсий. Я хотела развеяться — ну что ж, все идет неплохо! Даже как-то чересчур, раз Максим вмешивается.
Коридор был освещен тепло-медовым светом старинных ламп, мягкий ковер скрадывал шаги, когда я шла по нему в