Граф не просто так интересовался мнением Ареса. Лишённые сословных предрассудков бойцы, не имеющие связей с аристократией нового мира, были прекрасным вариантом для наведения порядка и улаживания конфликтов в академии. Особенно учитывая иммунитет пустотников к магии людей.
Тот же Арес способен завершить несанкционированную магическую дуэль со стремительностью и неотвратимостью пушечного ядра. И ему будет глубоко наплевать, чьим знатным именем ему угрожает очередной высокородный сопляк.
С эльфами будет сложнее, но с ними должен будет сработать сводный отряд из поднебесников и Грифонов. Опытные боевые маги, отобранные лично Дану и Дараном, сумеют погасить и конфликт, и разожжённое драчунами магическое пламя.
– Если использовать для стационарных постов и патрулей имперских гвардейцев, а пустотников подключить в качестве отрядов быстрого реагирования…
* * *
С недавних пор при взгляде на огромного дракона, сравнявшегося ростом с пятиэтажку, Лёху разбирал смех. Причиной тому было имя, данное зверю хозяйкой.
Горыныч.
Стриж часто рассказывал о сказках и мифах своего мира, имеющих странные пересечения с историей эльфийской экспансии. Как-то раз, желая узнать, бывают ли трёхголовые драконы, упомянул и Горыныча. Кто же знал, что именно это так зацепит Древнюю? Она решила, что гибриду, волею судеб связанному сразу с тремя всадниками, больше всего подходит имя сказочного зверя из мира пустотников.
Так что теперь Лёхе и одному из новеньких, Богдану, приходилось предпринимать титанические усилия, чтобы сдержать неподобающий хохот при упоминании местного Горыныча.
Вообще, с этим новеньким пустотникам повезло. Москвич, погибший на год раньше Лёхи в автокатастрофе с бензовозом, имел неожиданно полезную профессию и деятельный нрав. Богдан Осадчий оказался не бариста, модным фотографом или менеджером среднего звена. Он был профессиональным сварщиком.
Не прошло и месяца, как Богдан с помощью барона Ригана, крайне заинтересованного в знаниях пустотника, соорудил артефактный аналог сварочного аппарата. Благодаря этому сооружать крупные металлические конструкции теперь могли не только маги со специфическими навыками, но и обычные люди. Высокотемпературная сварка позволяла работать и со сплавом Древних вне специальной кузницы, сделав возможным ремонт повреждённых артефактов, что были слишком крупными для транспортировки.
Над одним из таких Богдан сейчас и работал, заваривая небольшую пробоину в громоздком чане. Неподалёку Миа вместе с Ниэль изучали плетения на похожем артефакте, сверяясь с записью в книге-пирамидке.
Взгляд Стрижа привлёк знакомый уже золотой сфинкс. Такой же располагался в подземной крепости под императорским дворцом. Экспериментальный артефакт для подселения пустотников в звериные тела. В таком когда-то Гюнтера Хеймана превратили из человека в саблезуба.
Из-за столь противоестественной трансформации большинство пустотников попросту сходили с ума, не в силах сжиться с чуждой физиологией. Как выяснили из записей, когда-то эльфы надеялись усовершенствовать пустотников для боя с демонами, заодно избавившись от необходимости использовать слабые тела полукровок или изыскивать чистокровные вместилища.
Маги верхом на пустотниках-саблезубах, или в сёдлах разумных грифонов могли стать могучей ударной силой. Но если Ариману было наплевать на мнение призываемых пустотников, как и на то, приживётся ли в итоге душа в столь неподходящем для себя теле, то учёные из Златого града ставили перед собой другие задачи. Им требовалась разумная оперативная единица, действующая в связке с магом, а не безмозглая кукла в могучем теле.
Как следовало из записей, успеха они так и не добились. Немногочисленные добровольцы в массе своей сходили с ума – кто раньше, кто позже. Зато после них осталось подключённое и готовое к использованию оборудование, которым и воспользовался Ариман, время от времени делая уникальных наградных пустотников для отличившихся подданных.
Первым порывом Стрижа было разломать все эти хреновины на мелкие кусочки, но его остановила Миа. Пустотники не собирались использовать этот артефакт по прямому назначению, но в будущем он мог помочь в изучении призыва пустотников. Рано или поздно у них появятся специалисты, способные вникнуть в суть переноса душ. Возможно, разобрав один из артефактов для создания пустотников, они смогут продвинуться в исследованиях. Рисковать демонтажом рабочих «саркофагов» никто не собирался, а вот раскрутить на составляющие бесполезный артефакт призыва в звериные тела – не проблема.
Лёха лишь надеялся, что остальные найденные в этой крепости артефакты окажутся полезны здесь и сейчас.
– Как успехи? – поинтересовался он, разглядывая диковинные магические устройства.
Богдан, не отвлекаясь от работы, показал большой палец, а вот Миа передала пирамидку Ниэль, подошла и с возбуждённо сверкающими глазами поцеловала Стрижа.
– Потрясающе! – сообщила она восторженно. – Это фактически лаборатория по клонированию коренных видов из мира эльфов! Если мы сумеем восстановить их работу, то сможем выводить грифонов, единорогов, мантикор и саблезубов!
Лёха аж крякнул от удивления. В памяти некстати всплыло воспоминание о чучеле единорога и красавице ведьме из популярной игры. Чёрт, и ведь подобные неуместные мысли больше не списать на проказы Белочки. Даже обидно.
– Грифонов, единорогов и мантикор? – вслух переспросил он. – Ты это сейчас серьёзно?
Миа едва не подпрыгивала, словно маленькая девчонка, которой уже завтра обещали подарить пушистого котёночка.
– Ещё как! Ты только представь ударные отряды всадников на подобных зверях!
Глядя на неё, Лёха невольно улыбнулся. Всё же любовь тиаматцев к разного рода зверью была неистребима.
– С грифонами и мантикорами понятно, – согласился он, – это фактически военно-воздушные силы, не скованные наличием эгид. С саблезубами тоже ясно – они сами по себе могучие боевые единицы. Но единороги-то чем лучше обычных лошадей?
– Примерно тем же, чем чистокровные эльфы лучше людей, – довольно объявила Миа. – Другая структура мышц и костей, преимущество в силе и выносливости.
– А ещё их можно есть! – встрял в разговор Богдан и шумно сглотнул.
Как и все пустотники, которым достались тела чистокровных эльфов, он страдал от растительной диеты, медленно и мучительно приучая организм к крошечным порциям мяса.
– Да, их плоть – пригодный для питания эльфов животный белок из родного мира, – подтвердила Миа.
– Бешбармак из единорога! – радостно воскликнул Богдан. – И колбаса!
Его восторг Лёха понимал, но не разделял. Пустотники и так и эдак были лишены магического дара, даже если вселялись в тело кого-то из могущественных некогда Старших. И хоть всю жизнь проведи на строгой диете из амброзии – толку не будет. Потому пустотникам, пусть и после длительного периода адаптации, годилось в пищу местное мясо.
А вот эльфам… Им, пожалуй, понравится идея разнообразить рацион.
– Я правильно понимаю, что эльфы смогут есть это мясо и не терять магический дар? – уточнил Стриж.
– Ага, – подтвердила Миа.
– Но у них и раньше были саблезубы, – не понял Лёха. – Что мешало есть их?
– Есть священных зверей предков?! – искренне возмутилась Ниэль.
Несмотря на отчётливое понимание реальной