Я настолько увлеклась собственными мыслями, что машинально сделала глоток кофе и поперхнулась. В отчаянной попытке не захлебнуться, я закашлялась, но на помощь пришел тот, кто отчасти явился виновником моего несчастья. Он всего-то лишь участливо постучал меня по спине, вдруг оказавшись рядом, а я, откашлявшись, поняла, что его рука все еще соприкасается со мной. И от нее по телу разливался странный, смущающий меня жар.
– С-спасибо! – я улыбнулась как можно более доброжелательно. – Я уже все. Откашлялась.
Рука с моей спины исчезла.
– Рад, что тебе легче. Сэй… – его голос стал чуть более приглушенным. – Я расскажу тебе все. Обещаю. Но позже. Время нужно не столько мне, сколько тебе.
– Ты о чем? – тут же спросила я, но Яль-Таэр ничего не ответил, лишь усмехнувшись и вернувшись к трапезе.
А я тоже не стала его ни о чем расспрашивать больше, уделяя внимание завтраку. Впереди был длинный и явно не самый простой день.
В жизни я была швеей. Это по-простому, если обозвать мою дизайнерскую специальность. Поэтому я прекрасно знала толк в тканях и в закройке. А потому, когда мы с Яль-Таэром пришли в модный салон, то я почти сразу же наметила себе несколько нарядов. Единственное, в чем была проблема – так это в модных традициях местных дам. В академии практически все ходили в ученических мантиях, и посмотреть на то, во что были одеты местные леди я могла лишь на улице. Но там, увы, почти все скрывали пальто и шляпки.
– Ах, дорогуша! Никогда прежде не видела тебя у нас! – к нам выбежала женщина лет тридцати пяти, надушенная терпкими, если не сказать, что удушающими духами, в пестром платье со множеством рюшей. – Я так понимаю, что нужна помощь?
Я кивнула.
– Да, я была бы не против, если бы вы помогли мне определиться. Я наметила для себя несколько нарядов, но… Плохо разбираюсь в моде.
– Как интересно! Что же вы выбрали?
Я показала платья, которые меня заинтересовали прежде. Зеленое и пышное, но строгое. Розовое и нежное, из струящейся шелковой ткани. Еще одно – цвета корицы, просыпанной на снегу, А-силуэта и укороченное синее.
На это синее платье, к слову, мадам Жоклин, как она себя назвала, засмеялась, прикрывая маленький рот ладошкой и пачкая край своего пестрого платья алой помадой.
– Что же вы, леди Лингон! Это платье для подростков-девушек, но никак не для сформировавшейся барышни.
Почти сразу же, к моему удивлению, ее осек профессор Наэрин.
– Моя невеста не из этих мест, мадам Жоклин. Попрошу вас немного сдержанней проявлять ваше удивление. Я не хочу, чтобы ваши, конечно же, не преднамеренные слова, могли ее задеть или обидеть.
Я с удивлением и благодарностью посмотрела на мужчину, устроившегося в кресле возле журнального столика с чашкой кофе в руках.
А модистка побелела и, повернувшись ко мне, извинилась.
– Прошу меня простить, леди Лингон! Прошу меня простить, лорд Наэрин! Я знаю, что вы… Очень влиятельный человек. Моя ошибка непростительна!
Влиятельный человек? Разве лорд Наэрин не простой профессор? Нужно будет уточнить у него, ведь мое незнание может сыграть с нами злую шутку сегодня. В этому случае профессор может просто оказаться опозоренным.
– Ничего страшно, я совсем не переживаю из-за этого. Это моя ошибка, и хорошо, что вы обратили на нее внимание.
Мадам Жоклин приложила кружевной белоснежный платочек к краешку глаза.
– Благодарю… Так, вы хотите узнать, какие платья из выбранных вами соответствуют местной моде?
Я кивнула.
– Верно.
Женщина еще раз прошлась взглядом по нарядам, какие я выбрала.
– Вы выбрали платья из очень качественных тканей… Это достойно похвалы! Что ж… Из того, что не носят сейчас, пожалуй, лишь розовое не соответствует моде. Такие простенькие струящиеся наряды – пережиток прошлого. Сейчас царствуют силуэты немного пышнее. Не через чур, но… Если вас интересует мое мнение, я бы остановилась на вот этом образе… Белое с корицей. Очень свежо, соответствует веяниям, и цвет прекрасно подходит под ваш оттенок волос.
Я улыбнулась.
– Мне это платье тоже приглянулось больше всех.
– Ну вот видите. Его модельер – Анна Кирбсли. Слышали о ней?
Я покачала головой.
– Нет.
– Ох, ну как же! О ней писали в газетах буквально несколько дней назад. Ну хоть вы, лорд Наэрин, скажите, знаете ли данную особу?
– Она завершает свою карьеру, – сказал мужчина, допив свой кофе и отставив чашку в сторону. – Анна Кирбсли, к сожалению, подверглась покушению. Она была сильно искалечена и теперь не может работать.
Я погрустнела.
– Зря вы мне рассказали эту печальную историю.
– Вовсе нет! Теперь все платья с фамилией этой женщины стоят баснословно. Но для лорда Наэрина я сделаю исключение!
Мне хватило одной примерки, чтобы понять, что это именно то, что нужно. Платье сидело великолепно, и действительно очень мне подходило, выгодно оттеняя глаза и гармонируя с моим цветотипом.
Яль-Таэр уточнил стоимость. Если честно, то у меня, уже ознакомившейся с местными ценами, брови полезли вверх. На эту сумму в нашем мире можно было бы купить недорогую машину.
– Может, не нужно? Я могу выбрать что-то другое, – привстав на цыпочки я шепнула это мужчине на ухо.
А он слишком резко развернулся, притягивая меня вдруг к себе и шепча на ушко в ответ:
– Я сам решу, нужно или нет, хорошо? Платье прекрасное и очень тебе подходит. А значит – берем!
– Л-ладно… – я все же отстранилась, чувствуя, как щеки заливает краска.
А вот Яль-Таэр, заметив мою реакцию, засмеялся.
– Не обиделась, надеюсь, что настоял? Платье действительно тебе очень подходит.
Чуть дернула плечом.
– Нет. Не обиделась.
И все же, я не стала говорить, что эти мои эмоции было вызваны совсем другими чувствами. Симпатией! Яль-Таэр Наэрин все больше нравился мне. И, если честно, я совершенно не знала, что с этим теперь делать.
Глава 15
– Настоящий бал? – пробормотала я, услышав новость.
Если честно, я думала, что это будет просто что-то вроде семейных посиделок или чего-то такого, но оказалось, что мы приглашены в гости на бал к некому лорда Корвину Меркиму. И, самое ужасное, там мне придется танцевать.
– Простите, лорд Наэрин, но я…
– Прости, – поправил меня мужчина, и я улыбнувшись послушно повторила за ним.
– Прости, но у меня проблемы с танцами. После того, как я потеряла память, то и способность к ним куда-то испарилась. Не