— Прошу садиться, — произнес Ван по-русски с сильным акцентом. — Мы рассмотрим ваш запрос о проведении инспекционных работ на линии Харбин-Цицикар.
Я сел напротив главного инспектора, положив перед собой папку с документами.
— Благодарю за встречу, господин Ван, — начал я, используя обращение «господин», поскольку в Китае «товарищ» еще не стало обычным обращением. — Наша комиссия получила инструкции провести полное техническое обследование полотна на участке Харбин-Цицикар, обращая особое внимание на состояние дренажных систем и насыпей. Согласно договору о совместном управлении КВЖД…
— Нам известны положения договора, — сухо перебил Ван. — Нас интересует конкретный план работ и их продолжительность.
Я развернул на столе детальную карту железнодорожного участка:
— Мы планируем начать с пригорода Харбина и двигаться в направлении Цицикара, проверяя состояние полотна, дренажных сооружений и грунта на ключевых участках. Особое внимание уделим районам, где в прошлом были зафиксированы проблемы с просадкой почвы или подтоплением.
Чжу, технический заместитель, наклонился над картой:
— Почему вас так интересует северный участок? Мы не получали сообщений о технических проблемах в этом районе.
— Именно это и вызывает наше беспокойство, — я указал на точку примерно в пятнадцати километрах от Цицикара. — Согласно гидрологическим данным, этот район находится в зоне потенциального риска. Летние муссоны могли нарушить структуру грунта, что пока не проявилось видимыми признаками, но может привести к серьезным проблемам при осенних ливнях.
Капитан Танака, до этого молча стоявший у окна, внезапно подошел к столу и внимательно посмотрел на карту:
— Странное совпадение, — произнес он на безупречном русском. — Именно в этом районе несколько дней назад наши геодезисты проводили наблюдения. Никаких признаков нестабильности грунта не обнаружено.
Я встретил его взгляд с невозмутимым спокойствием:
— Раз так, наша экспедиция, возможно, подтвердит это заключение. В таком случае мы сможем сосредоточиться на других участках. Но проверка необходима в любом случае. Безопасность железнодорожного сообщения является приоритетом для обеих сторон управления КВЖД, не так ли?
Ван и Чжу переглянулись. На их лицах читалась скрытая тревога. Они явно опасались конфликта, который мог возникнуть между советскими специалистами и японскими наблюдателями.
— Сколько времени займут ваши работы? — спросил Ван.
— При отсутствии непредвиденных проблем — около двух недель.
— Две недели на простую инспекцию? — Танака не скрывал скептицизма. — Это слишком долго для обычного осмотра.
— Мы проводим не просто осмотр, капитан, — спокойно парировал я. — Инструментальная проверка, бурение контрольных скважин для анализа грунта, установка маркеров для мониторинга возможных смещений, все это требует времени и тщательности. Лучше потратить две недели сейчас, чем столкнуться с катастрофой при первых осенних ливнях.
Чжу шепнул что-то на ухо Вану. Тот нахмурился, но кивнул:
— Хорошо, мы дадим разрешение. Но с одним условием, вас будет сопровождать наш инженер для координации действий.
— Разумеется, — согласился я. — Мы приветствуем сотрудничество.
— Инженер Ли Вэньцзяо, — Ван указал на дверь, где появился молодой китаец в европейском костюме. — Выпускник Петербургского инженерного училища, говорит по-русски. Он будет сопровождать вашу экспедицию.
Ли, худощавый мужчина лет тридцати с интеллигентным лицом и внимательными глазами, вошел в зал и поклонился:
— Рад возможности сотрудничать с советскими коллегами, — произнес он на почти безупречном русском с легким акцентом.
— Китайская администрация КВЖД выдаст все необходимые разрешения, — продолжил Ван. — Но должен предупредить. В районе Цицикара наблюдается повышенная активность хунхузов. Для вашей безопасности рекомендуем ограничить передвижение и не удаляться от основных путей сообщения.
Я понимал, что упоминание хунхузов, бандитов, промышлявших в Маньчжурии, скорее всего, дипломатический ход. Настоящую опасность представляли не они, а японские военные, усиливающие свое присутствие в регионе.
Но я сделал вид, что принял предупреждение всерьез:
— Благодарю за заботу. Мы примем все необходимые меры предосторожности.
Пока китайские чиновники готовили документы, Танака подошел ко мне. От него пахло хорошим табаком и каким-то терпким одеколоном.
— Товарищ Краснов, — произнес он тихо, почти интимно. — Наслышан о ваших удивительных способностях в поиске полезных ископаемых. Особенно нефти. Весьма интересный талант для железнодорожного инженера.
Я сохранил невозмутимое выражение лица:
— Вас ввели в заблуждение, капитан. Я обычный инженер-путеец. Моя специализация — структурная устойчивость железнодорожного полотна.
— Конечно, — Танака улыбнулся, но глаза остались холодными. — И все же… Если ваша экспедиция случайно обнаружит что-то интересное, помимо проблем с дренажем, я был бы признателен за информацию. Японо-советское сотрудничество может быть весьма взаимовыгодным.
— Обязательно сообщим о любых находках китайской администрации КВЖД, — я едва заметно подчеркнул слово «китайской». — Согласно протоколу.
Танака удержал улыбку, но в глазах мелькнула тень раздражения:
— Протоколы имеют свойство меняться, товарищ Краснов. Особенно в Маньчжурии. Приятной вам инспекции.
Он четко повернулся по-военному и вышел из зала, оставив после себя гнетущее ощущение угрозы.
Через полчаса все необходимые документы были подписаны. Мы получили официальное разрешение на проведение инженерных работ вдоль всей линии Харбин-Цицикар с особым акцентом на участок в пятнадцати километрах от Цицикара. Именно там, по моим данным из будущего, находилась ключевая часть Дацинского месторождения.
Когда мы выходили из здания управления, Архангельский тихо произнес:
— Не понравился мне этот японец. Слишком много знает.
— Не волнуйтесь, Андрей Дмитриевич, — я говорил уверенно, хотя внутренне разделял его тревогу. — Они могут подозревать, но доказать ничего не смогут. Главное, правильно организовать работу на месте.
Туринов, проводивший нас до автомобилей, предостерегающе поднял руку:
— Не здесь. В гостинице.
И он был прав. На улицах Харбина даже стены имели уши.
Вернувшись в «Модерн», мы не теряли времени. Наш номер на втором этаже с видом на центральную улицу превратился в оперативный штаб.
Александров проверил помещение на наличие двойных стен и механических подслушивающих устройств, используя компактный детектор, замаскированный под обычный медицинский стетоскоп.
— Чисто, — заключил он, закончив осмотр. — Но разговаривать только при включенном патефоне, на всякий случай.
Я завел пластинку с «Половецкими плясками» Бородина. Музыка заполнила комнату, создавая звуковой фон, способный затруднить возможное прослушивание.
— Ситуация осложняется, — начал я, собрав всех в центре номера. — Японцы проявляют к нам повышенный интерес. Капитан Танака прямо намекнул, что знает о нашей настоящей цели.
— Откуда утечка? — нахмурился Александров. — Группа проверена, документы безупречны.
— Дело не в утечке, — покачал я головой.