— Будет исполнено, — чеканно ответил Филатов.
— Теперь о взаимодействии с местными властями, — продолжил я. — Завтра днем запланирована встреча с Багировым, первым секретарем ЦК Азербайджана. Мамедов наверняка уже использовал свои связи, чтобы настроить партийное руководство против наших инициатив. Но у нас есть козырь. Прямые указания Сталина и неопровержимые доказательства хищений.
— А что мы предложим взамен? — проницательно спросила Корсакова. — Багиров должен понимать, какие преимущества получит республика от реорганизации.
— Справедливый вопрос, — согласился я. — Предложим масштабную программу модернизации промыслов с привлечением местных специалистов. Подчеркнем, что реорганизация не означает увольнения азербайджанских кадров, напротив, это шанс для талантливой молодежи республики выдвинуться на руководящие должности. Плюс существенное увеличение отчислений в местный бюджет за счет роста добычи.
— Разумный подход, — одобрил Завадский. — Националистические настроения здесь сильны, важно не дать повода для обвинений в пренебрежении местными кадрами.
— Именно, — подтвердил я. — Касумов и другие талантливые азербайджанские инженеры должны стать нашей опорой и доказательством, что мы не просто «московская метла», а несем реальное обновление.
Мы продолжали совещание до поздней ночи, прорабатывая детали завтрашних мероприятий. Завадский предложил комплексный план технической модернизации, начиная с наиболее перспективных промыслов. Корсакова разработала схему финансового аудита, позволяющую быстро выявить основные каналы хищений. Филатов представил военные требования к качеству и объемам нефтепродуктов.
Наконец, далеко за полночь, когда все основные вопросы были решены, я закрыл последнюю папку.
— На сегодня достаточно, товарищи. Завтра предстоит решающий день. Встречаемся в вестибюле гостиницы в семь тридцать утра. Всем отдыхать.
Члены комиссии разошлись по своим номерам. Последним задержался Мышкин:
— Леонид Иванович, позвольте дополнительную меру предосторожности, — он протянул мне стакан с какой-то жидкостью. — Выпейте это перед сном.
— Что это? — я с подозрением посмотрел на прозрачную жидкость.
— Противоядие, — просто ответил Мышкин. — По моим данным, в гостинице может быть предпринята попытка нейтрализовать вас. Это средство блокирует действие большинства известных токсинов.
Я без колебаний выпил содержимое стакана. За два года совместной работы я привык доверять интуиции и методам Мышкина.
— Еще одна просьба, — бывший контрразведчик нахмурился. — Не пользуйтесь лифтом завтра утром. И не выходите из номера до прибытия нашего человека, который проводит вас в вестибюль. Мои люди заметили подозрительную активность технического персонала около лифтовой шахты.
— Понял, — кивнул я. — Чем-то еще порадуете?
— Завтрашний маршрут следования на Биби-Эйбат изменен, — Мышкин достал небольшую карту города. — Поедем не основной дорогой, а этим объездным путем. И менять автомобили будем трижды.
Я молча кивнул. Если Мышкин предпринимал такие меры, значит, угроза действительно серьезна.
— Отдыхайте, Леонид Иванович, — Мышкин направился к двери. — Мои люди дежурят на этаже всю ночь.
После его ухода я еще раз просмотрел материалы, собранные за день, особенно технические разработки Касумова. Затем подошел к окну, глядя на огни Баку. Где-то там, среди этих огней, наши противники, вероятно, тоже не спали, разрабатывая планы противодействия.
Наконец, усталость взяла свое. Тщательно заперев дверь и проверив окна, я лег спать, положив под подушку пистолет, переданный Мышкиным еще в Москве.
Впрочем, долго поспать не удалось. Я проснулся от резкого стука в дверь.
— Товарищ Краснов! Это Филатов! Срочное дело!
Я схватил пистолет и подошел к двери:
— Что случилось, товарищ Филатов?
— Мышкин прислал меня за вами. Просил немедленно спускаться, есть проблемы с автомобилем.
Что-то в голосе полковника показалось мне странным. Какая-то неестественная напряженность, может быть, даже испуг. Я осторожно подошел к двери, но открывать не стал:
— Секундочку, товарищ Филатов, сейчас выйду. Дайте только оденусь.
Вместо того, чтобы открыть, я бесшумно подошел к телефону и набрал номер комнаты Мышкина. После второго гудка он снял трубку.
— Мышкин слушает.
— Алексей Григорьевич, вы присылали ко мне Филатова с сообщением о проблемах с автомобилем? — тихо спросил я.
Короткая пауза, затем низкий, мгновенно напрягшийся голос:
— Ни в коем случае! Не открывайте дверь! Я сейчас буду.
Я мягко положил трубку, взвел пистолет и отошел от двери. За ней послышался шорох, затем приглушенные голоса.
Явно не один человек. Я мысленно оценил ситуацию. Кто бы это ни был, они не ожидали, что я проверю информацию. Теперь, поняв, что их уловка не сработала, они могут попытаться выломать дверь.
Я отступил к окну, готовый в случае необходимости забаррикадироваться в ванной комнате. Но этого не потребовалось. Снаружи послышалась какая-то возня, затем приглушенная борьба, и наконец раздался спокойный голос Мышкина:
— Леонид Иванович, это я. Все в порядке. Можете открыть.
Я осторожно приоткрыл дверь. В коридоре Мышкин и двое крепких молодых людей в штатском держали двух неизвестных со связанными руками. Один из них был в форме гостиничного персонала, другой в строительной робе.
— Хорошо, что вы доверились интуиции, она не подвела вас, — Мышкин слегка улыбнулся. — Эти молодчики планировали «несчастный случай». По предварительной информации, действовали по указанию человека из окружения Алиханова.
Я вышел в коридор, рассматривая задержанных. Оба среднего возраста, с лицами, не выражающими никаких эмоций, кроме смирения с неизбежным.
— Что они планировали?
— Обычное дело. Напасть, когда вы выйдете, оглушить и выбросить в лифтовую шахту. Там как раз идет ремонт на первом этаже, шахта открыта. Идеальный «несчастный случай».
Я покачал головой:
— Довольно топорная работа.
— Они не профессионалы, — пожал плечами Мышкин. — Просто исполнители, получившие задание. Но что важнее всего, мы получили неопровержимое доказательство, что руководство Азнефти не остановится ни перед чем. Этих двоих сейчас передадим местным органам. Под протокол, со всеми формальностями.
Взглянув на часы, я увидел, что не было еще и четырех утра. До встречи с Касумовым оставалось время.
— Пусть ваши люди займутся этими двумя, — распорядился я. — А мы с вами проведем оперативное совещание. После такого инцидента необходимо скорректировать наши планы.
— Согласен, — кивнул Мышкин. — Через пятнадцать минут в вашем номере. Я сначала проинструктирую оперативников.
Я вернулся в номер и стал быстро одеваться. Утренняя попытка покушения изменила ситуацию.
Теперь мы имели прямые доказательства преступных действий руководства Азнефти, что давало нам дополнительные козыри в переговорах с местными властями. Но одновременно это означало, что противник перешел к отчаянным мерам, а значит, предстоящее испытание турбобура на Биби-Эйбате приобретало еще большее значение.
Жизнь в Баку била ключом, и для