Все образцы упакованы в непромокаемые контейнеры и распределены между членами экспедиции для минимизации риска потери.
Документация скопирована Архангельским, а сами чертежи и схемы упакованы в водонепроницаемые тубусы. Самые ценные пленки я хранил в специальном тайнике, в подошве моего сапога. Вполне стандартный тайник, всем давно известный, но может быть, спасет в крайнем случае.
К вечеру вернулась Кравцова, прибывшая из Цицикара на грузовике.
— Документы получены, — доложила она. — Консульство подготовило транспорт до границы. Официальная версия — завершение этапа технических работ и переброска экспедиции на другой участок.
— Отлично, — я проверил время. — Выдвигаемся на рассвете. Ночью продолжаем маскировочные работы и готовим легенду для Ли.
Наступил вечер. Техническая палатка превратилась в командный центр, где Архангельский проводил последний, самый тщательный анализ всех полученных образцов.
— Это необходимо увидеть собственными глазами, Леонид Иванович, — сказал Архангельский, указывая на разложенные по столу образцы. — Для полного понимания качества находки.
Он взял один из наиболее насыщенных кернов и поднес к нему спичку. Порода вспыхнула почти мгновенно, выделяя ровное пламя с голубоватым оттенком. В воздухе распространился характерный запах горящей нефти.
— Видите? — в глазах геолога горел подлинный научный восторг. — Пламя почти без копоти, яркое, устойчивое. Признак высококачественной, легкой нефти с минимальным содержанием примесей. По предварительной оценке около тридцати пяти-сорока градусов по шкале API. Просто сокровище!
Я внимательно наблюдал за горящим образцом. Даже с моими знаниями из будущего, этот момент производил неизгладимое впечатление.
Одно дело знать об открытии теоретически, и совсем другое — физически держать в руках доказательство, добытое нашими собственными усилиями.
— Теперь окончательный вывод можно сформулировать без малейших сомнений, — торжественно произнес Архангельский, аккуратно гася образец. — Мы обнаружили гигантское нефтяное месторождение высочайшего качества. По приблизительным оценкам запасы составляют не менее двух с половиной миллиардов тонн, с потенциалом до трех-четырех миллиардов.
Воронцов, наблюдавший за демонстрацией, присвистнул от изумления:
— Черт возьми, этого хватит, чтобы обеспечивать всю страну горючим десятилетиями!
— Именно, — подтвердил я. — При условии, что мы успешно доставим эти сведения в Москву. Поэтому сейчас главная задача — безопасная транспортировка образцов и документации.
Архангельский продемонстрировал специальные контейнеры, подготовленные для образцов керна. Цилиндрические металлические капсулы с герметичными крышками, защищенные от механических повреждений и проникновения влаги.
— Образцы будут распределены между пятью членами экспедиции, — пояснил геолог. — Даже если часть пропадет, у нас останется достаточно для подтверждения открытия.
Воронцов показал усовершенствованные им транспортные контейнеры:
— Двойные стенки, амортизирующий слой, водонепроницаемое уплотнение, — перечислял он. — Можно уронить с высоты человеческого роста, утопить в реке, содержимое останется неповрежденным.
Я одобрительно кивнул, оценив инженерную мысль. В этот момент в палатку вошел Александров с озабоченным выражением лица:
— К нам гость, — тихо сообщил он. — Маньчжур Ван Лао. Говорит, что срочное дело.
Через минуту в палатку под конвоем Перминова вошел наш старик-проводник. Его обычно спокойное лицо выражало крайнюю обеспокоенность.
— Японский отряд, — перевела Кравцова его быстрый говор. — Большой отряд двигается со стороны Цицикара. Много солдат, повозки, даже легкая артиллерия. Его племянник работает на станции и слышал разговоры офицеров.
Александров и я обменялись быстрыми взглядами.
— Когда ожидается прибытие? — спросил я через Кравцову.
— К полудню завтрашнего дня, — перевела она ответ старика. — Но передовой отряд может появиться значительно раньше.
— Необходимо ускорить эвакуацию, — решил я. — Вывозим образцы и документацию первым рейсом, до рассвета. Александров, разработайте маршрут в обход основных дорог.
Военный специалист развернул подробную карту района:
— Есть старый караванный путь, идущий параллельно железной дороге, в десяти километрах к северу. Он не отмечен на японских картах и практически не используется с тех пор, как построили КВЖД. Местами заброшен, но для грузовика проходим.
— Отлично. Организуйте выдвижение первой группы по этому маршруту. Основной состав последует по официальной дороге для поддержания легенды.
Александров одобрительно кивнул:
— Разумное решение. Распределим образцы и документацию между обеими группами для минимизации риска.
Старик-маньчжур что-то взволнованно добавил, указывая в сторону восточных холмов.
— Он говорит, что может показать тропу через болота, — перевела Кравцова. — Путь сложный, но известен только местным жителям. Японцы там не появляются из-за страха перед трясиной.
Я взглянул на Александрова, ожидая его профессиональной оценки.
— Рискованно, но может сработать как запасной вариант, — задумчиво произнес военный специалист. — В случае блокирования основных путей отхода.
Я поблагодарил старика, вручив ему еще несколько серебряных монет:
— Скажите ему, что мы очень ценим его помощь. И предупредите, что для его же безопасности лучше покинуть лагерь до прибытия японцев.
Кравцова перевела, и маньчжур, церемонно поклонившись, покинул палатку в сопровождении Перминова.
— Начинаем подготовку к отходу немедленно, — распорядился я, как только дверь закрылась. — Никакой паники, действуем организованно. Архангельский, срочно заканчивайте с документацией. Воронцов, завершите ликвидацию следов бурения. Александров, разработайте детальный план маршрутов с запасными вариантами.
В этот момент тревожно засвистел дозорный у входа в лагерь. Через секунду в палатку ворвался взволнованный рабочий:
— Товарищ Краснов! Срочная телеграмма из Цицикара!
Он протянул мне сложенный листок бумаги. Развернув его, я прочитал зашифрованное сообщение от советского консульства:
«ЗАМЕЧЕНО ПЕРЕДВИЖЕНИЕ ЯПОНСКИХ ВОЙСК. КОЛОННА ТЕХНИКИ ВЫДВИНУЛАСЬ В НАПРАВЛЕНИИ ВАШЕГО УЧАСТКА. ГОТОВЬТЕСЬ К СРОЧНОЙ ЭВАКУАЦИИ. КОНСУЛЬСТВО ОРГАНИЗУЕТ ПРИКРЫТИЕ».
— Времени еще меньше, чем мы предполагали, — я передал телеграмму Александрову. — Приступаем к эвакуации немедленно.
Следующие часы превратились в тщательно организованный хаос. Под видом завершения этапа ремонтных работ мы свертывали лагерь и готовились к отходу.
Для китайского инженера Ли была подготовлена убедительная легенда о переходе к следующей фазе укрепления насыпи, требующей передислокации основных сил. Ли, уставший от долгого рабочего дня, принял объяснение без особых вопросов.
Более того, он сам вызвался сопровождать первую партию оборудования в Цицикар, что идеально совпадало с нашими планами. Его присутствие в городе уменьшало риск преждевременного раскрытия нашей эвакуации.
Около полуночи в лагере появился Воронцов. Его лицо выражало крайнюю озабоченность:
— Неожиданная проблема, товарищ Краснов. Буровая головка сломалась при демонтаже. Без нее ликвидировать следы бурения гораздо сложнее.
— Насколько это критично? — спросил я, понимая, что любая задержка увеличивает риск.
— Придется импровизировать, — Воронцов потер испачканные машинным маслом руки. — Я могу использовать запчасти от карбюратора грузовика для ремонта насоса. На час-полтора затянет работы.
— Действуйте, — кивнул