— Так точно, — несерьёзно отрапортовал подчинённый, и все, кто находился в шатре, неспешно покинули его, оказываясь на свежем воздухе.
Только оказавшись на солнцепёке, Рин с воодушевлением ретировался в неизвестном направлении, не проронив ни слова. Лея глядела ему вслед считанные секунды, прежде чем высокомерно фыркнуть и скрыться за углом шатра, тихо ворча себе под нос. Лекс только пожал плечами и шуточно отсалютовал мне, также возвращаясь к своим прямым обязанностям, — и вот я остался в одиночестве.
Вероятно, не предоставилось бы шанса лучше, чем сейчас, для того, чтобы предаться безграничным думам и рефлексии, но… нет. Не в этот раз и уж тем более не сегодня. Ментальные разборы полётов просто-напросто сбили бы весь настрой на тот самый поход, над подготовкой к которому сейчас пыхтят мои подчинённые. Поэтому, щурясь и созерцая необъятные небесные своды, наслаждаясь приятным и располагающим к новым свершениям деньком, я отложил все нетерпящие отлагательств «но» в самый дальний уголок своего сознания, просто позволяя этому моменту впитываться в себя. Что делал, к слову, нечасто, чтобы не удивляться этому так сильно.
Подготовка к походу, говорите?.. К чёрту, подождёт.
— Эй, босс!
…Или нет.
Разочарованно поджав губы, я резко обернулся на голос Рина, утонувший в перестуке армейских ботинок с дюжины пар ног, и невольно замер, округлив глаза. Вся досада, сначала ставшая квинтэссенцией обозначившегося на моём лице недовольства, разом схлынула. Перед глазами стояла до неприличия будоражащая сознание картина: пятнадцать человек, включая самого Рина, Лею, ещё двенадцать рабов и, как ни странно, Леона, в полной готовности и обмундировании шли ровно в ногу, словно отбивали один только им известный ритм.
Молчаливые, серьёзные и широкоплечие, бойцы на фоне огибающего горизонт солнца смотрелись непривычно величественно и грозно. Даже хмурые лица добавляли им своего шарма, ни капли не портя вырисовывающийся пейзаж. Лея на фоне четырнадцати мужчин, хоть и выделялась своей хрупкостью и утончённостью, на удивление гармонично смотрелась среди них.
Драго Леон щурился от солнечных лучей и как-то недовольно косился на Рина, который довольно лыбился во все тридцать два, точно кот, объевшийся сметаны.
Очевидно, ждал оценки со стороны прожжённого скептика.
— Ну как? Я смог удивить тебя, босс? — Рин вопросительно наклонил голову вбок, когда отряд выстроился передо мной.
Сообразил я, что обращаются ко мне, не сразу. До сих пор продолжал пялиться на выжидающе уставившихся на меня рабов, ожидающих дальнейших указаний. В конце концов встрепенувшись, я как можно натуральнее повёл плечом и саркастично кинул:
— Прекращай лыбу давить, жуть аж берёт.
— Ты поэтому пялился на нас с того момента, как увидел? — нисколько не оскорбившись, протянул Рин и широко ухмыльнулся, шутливо отбив кулаком красиво переливающиеся на солнце наплечники у близстоящего подчинённого. — Ну красавцы же, скажи, босс!
Ну начинается… Я поднял глаза к небу, словно вымаливая побольше сил и терпения на грядущее времяпрепровождение с этим несносным парнишкой.
— Не принимай мою снисходительность за восхищение. — Я опустил голову и покровительственно глянул на подчинённого, небрежно ткнув в свою шею. — У тебя здесь просто тарантул. Ничего страшного.
— Что у меня⁈ — повысил голос Рин, дёрнувшись и на мгновение замерев, прежде чем безмерно медленно обернуться к принцессе. — Молю, сними его с меня…
— Ну-ну, — Лея закатила глаза, демонстративно обратившись к Леону, без особого энтузиазма обратившего на неё внимание, — на тебе тогда Саламандра предпочла гнездо свить.
Драго лишь фыркнул, покачал головой и обратился к Рину:
— Успокойся. Нет на тебе ничего. — Замолчал на некоторое время, прежде чем зачем-то добавить необнадёживающее: — Во всяком случае, сейчас.
— Лучше б вообще рта не открывал, — ворчливо заметил парень, но, заметно успокоившись после слов Леона, посмотрел на солнце, перевёл изучающий взгляд на меня и напомнил:
— Нам пора выдвигаться. Вечереет.
— Да, — кивнул я, задумчиво пробегаясь нечитаемым взором по молчаливым бойцам.
Словно невзначай я оглянулся, сопоставляя действительность со сказанным, и, как заезженная пластинка, повторил:
— Да, ты прав…
Глава 5
Путь небольшого, наспех собранного отряда прошёл через невысокий горный хребет, усеянный голыми каменными выступами, огромными булыжниками и внезапными впадинами, в которых нет-нет да застрянет копыто какой-нибудь несчастной лошади. Уже на этом этапе пути угадывались земли Таурусов, о которых беспрестанно щебетала Лея. Впечатления от её рассказов у меня сложились, конечно, не самые воодушевляющие, но на деле реальность далеко от ожиданий не ушла.
Небо — серое, без единого намёка на проблески лучей; трава — жухлая, иссушенная последствиями местных катаклизмов; селения, мимо которых проходил отряд, выглядели запустевшими; растения на глаза мне почти не попадались, оттого воздух и был спёртый, в лёгкие поступал гораздо тяжелее. Картина выглядела в меру удручающей, но такова жизнь, с правилами которой стоило считаться.
Проходя мимо очередного поселения, я вынужденно остановился напротив старой избы, настолько хлипкой и накренившейся набок под давлением времени, что любой другой нормальный человек просто прошёл бы мимо — от греха подальше. Я, однако, к нормальным людям себя относил редко, а оттого без задней мысли прошмыгнул внутрь, оставляя недоумённо переглянувшийся отряд куковать на улице.
Какое-то предчувствие заставило меня, опасливо пригибаясь и уворачиваясь от торчащих досок, прошествовать в нечто, напоминающее гостиную. И спустя мгновение я понял, почему: посреди комнаты, на полу, сидела всклокоченная женщина, склонившись над диваном и отчаянно что-то нашёптывая себе под нос.
Со своего ракурса я не видел, по какой причине она, сидя в этом захолустье, приняла эту странную позу, поэтому сделал шаг в сторону. Невольно вздохнул, когда увидел, как та, ласково перебирая тёмные волосы, севшим голосом шептала что-то успокаивающее бледному, словно сама смерть, ребёнку. Вероятно, её сын. Мать была настолько погружена в своё горе, что даже не заслышала моих шагов и никак не отреагировала на моё появление.
Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы смекнуть, что к чему. Недолго думая, я решительно вскинул руку и использовал скилл «Исцеляющие бабочки» — первое, что пришло мне на ум. Будто из воздуха соткались цветастые светлячки, мерцающие в переполненном пылью и чужими страданиями, переживаниями помещении. Они, ведомые моими намерениями, слетались к тяжело дышащему юнцу. Свет, дрожащий ярко-ярко, струями по воздуху попадал прямо в грудную клетку, вдыхая в мальчишку вторую жизнь.
Женщина дёрнулась и засуетилась, когда заметила, буквально почувствовала колебания воздуха. Вцепилась в своё дитя, как утопающий за спасительную соломинку, и