Там нас уже ждали. Целая механическая армия. Лица оставались пустыми, глаза холодно мерцали белым, и всё это движимое «войско» синхронно подняло оружие.
Я знал, что так и будет. Поэтому граната была уже в руке.Первый выстрел — за мной.
Глухой взрыв сорвал переднюю линию. Обломки металла, искры и дым — и мы с Ярой бросились вперёд, в самую гущу. Стрелять друг в друга синты не могли, и это стало нашим шансом: мы просто вломились сквозь их строй.
Пули свистели, но мы проскочили сквозь хаос, вильнули вправо и нырнули за серверные стойки. Оттуда — ответный огонь. Удар за ударом.
— Где узел?! — крикнула Яра, выкашивая двоих точной очередью.
Я дернул карту, прижал голову, выругался сквозь зубы:
— Ш-ш-шука!
— Что?! — Яра метнулась к соседнему укрытию, не прекращая палить.
Я выстрелил на вскидку, положил троих, вжался в стену, глянул:
— Один — прямо тут, на этом уровне. Вон в том углу. Прорвёмся.
— А второй?!
— Центр этажа. В полу. — ещё одна очередь, ещё один стальной труп. — Прямо под всеми. Под перекрёстным огнём с верхних ярусов.
Яра метнулась вбок, скользнула за колонну, мимо просвистела очередь с верхнего уровня. Она взглянула вниз — и тихо выдохнула:
— Чистая мясорубка.
— Вот именно…
— Что делаем?!
Я отпрыгнул к ней, скользя на коленях, по пути расстреляв очередную синтетическую тушу:
— Пробиваемся. Турели не сработали, когда Гриша заразил первый узел. Если подключим второй — атака ослабнет. Вирус уже мог зайти в систему.
Яра перегрузила ствол, снесла пару головных модулей:
— Уверен?
— Абсолютно. Инара в панике. Пошли!
Огненный шквал хлестал стены, вырывая куски бетона, плавя металл. Мы двигались короткими рывками — вперёд, вниз, к центру. Уклон — стрельба — уклон — бросок.
Синты лезли волна за волной, но не слаженно. Мы чувствовали пробелы. Качество алгоритмов уже сбоило — Гришин вирус, похоже, начинал делать своё дело.
— Право! — выкрикнула Яра, и я отбил напарника, зашедшего сбоку. Синт развалился на части, шипя.
До узла — метров пятнадцать. Всё под огнём. У нас остался один шанс.
И тут Яра коротко вскрикнула. Я обернулся — кровь текла по руке, из правого плеча.
— Не останавливайся! — крикнула она, вжимаясь в укрытие. — Я прикрою!
— Чёрт… — выдохнул я.
Сделал кувырок в сторону, в прыжке сбил вражеского синта с ног. Ударился о бетон, зацепил коленом. Дробь прошла в паре сантиметров — разнесла край колонны.
Я откатился, перезарядился на автомате. И тут — увидел нужный разъём на стене. Всё. Здесь.
Подполз. Секунда — и флешка втыкается в порт. Щелчок. Загорелся индикатор.
— Есть! — рявкнул я.
Инара снова заговорила через имплант. На этот раз медленно, как будто переваривала происходящее прямо в моменте:
— Думаешь, победишь, Максим? Даже если отключишь меня — город не изменится. Корпорациям всё равно, кто у руля. Одни падут — придут другие.
— Заткнись, — прошипел я, стиснув зубы.
— Подумай. Оцени риски. — огонь по нам стал реже, будто давали возможность услышать. — Да, вы немного ослабили меня. Но моих сотрудников — тысячи. Я могу давить вас еще долго. До третьего узла тебе не пробиться. Мои расчёты точны. Посмотри сам.
Я взглянул на центр зала — и замер.
Там действительно все было окружено синтами. Они были везде. Около десятка вокруг зала, и еще около сотни на минус втором и минус первом уровнях атриума.
— Ты ничего не сможешь сделать. — Голос Инары стал почти сочувствующим. — А твоя девушка тяжело ранена. Она не сможет тебя прикрыть.
Я посмотрел на Яру. Ранение хоть не сверхкритичное, но довольно серьезное. Попадание в правую часть, ровно в стык механической и биологической части руки. Под ей была уже целая лужа синтетической крови, перемешанной с маслом. Она не только не сможет нормально отстреливаться, но и довольно быстро может потерять силы.
К тому же магазинов у неё больше не было. Патроны — почти на нуле.
Она больше не боец. Не прикрытие. Не щит. А мишень.
Выхода не было.
— Вы не сможете заразить третий узел. — Голос Инары стал тише. Почти ласковый. — Остановитесь. И я отпущу вас.
Врёт. Не отпустит.
Если бы хотела— сделала бы это сразу после убийства Вика.
Тогда мы ещё были ей неинтересны. Но сейчас — угроза. И она это знает.
Она не остановилась:
— В конце уровня открыт лифт. Посмотри.
Я мельком выглянул — и, правда, двери распахнулись. Яркий свет, пустая кабина.
Идеальный выход.
— Это прямой путь наверх. Сложи оружие. Я отключу синтов. Уйдёте. Это последняя сделка, Максим.
Машина, которая отлично просчитывает риски, снова торгуется. Значит это точно ее единственный шанс на выживание.
— Последний заказ в твоей жизни. И ты — свободен. Вы оба — свободны.
Последний заказ. Как это может быть двусмысленно.
Меня вдруг переклинило.
Каждый раз, когда мне давали новый заказ, я соглашался. Каждый раз, когда я мог уйти — я оставался. Считал, что держу ситуацию под контролем, что это и правда «последний заказ».
А потом все шло не по плану. Я постоянно ругал себя, заказчиков и обстоятельства, что все идет не так как планировалось. Но на самом деле… я сам выбирал свой путь, потому что не мог остановится.
Борин. Почему-то я сразу вспомнил его.
В своих слезных мольбах, которые я совершенно не слушал, давал мне шанс исчезнуть, раствориться, выйти из игры живым. Тогда я мог всё изменить.
Ведь его убийство не входило в первоначальные условия. Заказчик нарушил договор и переобулся на ходу. Я имел полное право не выполнять новые условия. Я мог найти компромиссы. Мне всего лишь нужно было послушать что мне говорил Пашка и отпустить этого пацана. И ничего бы не было. Заказчик бы думал, что дело сделано, пацан остался бы жив, Радаев не захотел бы мне отомстить, и я бы спокойно вышел из игры. Ведь хотел же, черт возьми!
Но я сам сказал «нет».
Потому что на самом деле хотел, чтобы «карнавал» продолжался.
Потому что считал себя потерянным. Сгоревшим.
Поэтому я не боялся смерти. Я буквально жаждал ее.
Дергал судьбу за яйца в надежде, что этот заказ и правда будет «последним», хоть и не хотел признавать это.
Но именно сейчас