Она откинулась на спинку кресла, убирая чёрные пряди с лица. В её взгляде смешались насмешка и скрытая агрессия.
— Сколько ты ещё будешь ебать мне мозг, Макс? — спросила она тихо, но с явным нажимом.
— Твой мозг мне не интересен, — я наклонился к ней ближе, испытывая странную смесь раздражения и влечения. — А вот твоё тело — вполне.
Она коротко рассмеялась, презрительно и чуть хрипловато.
— Ты неисправим. К тому же — слишком самоуверен.
— Но ведь тебе это нравится, — отрезал я, не сводя с неё взгляда.
В её глазах сверкнула искра, и я понял, что попал в цель. Она быстро отставила бокал и встала, её плащ скользнул с плеч, обнажая сверкающее платье чуть больше. Она шагнула вплотную и нежно прошептала:
— Знаешь, Макс, иди в пизду.
— Только если ты укажешь дорогу, — усмехнулся я.
— Покажу.
Повернувшись, она двинулась к выходу, ни разу не обернувшись.
Сердце стукнуло где-то под рёбрами — смесь адреналина и виски. Дурная затея? Возможно. Но я точно знал, что лучшего способа вырваться из собственного застоя сейчас не найду.
Тем более, нам это не в первой.
Я бросил на стол пару чипов, поднялся и пошёл вслед за Дилей, чувствуя, как знакомый вихрь азарта с новой силой разгорается внутри.
* * *
Через двадцать минут её спина глухо ударилась о холодную стену моего пентхауса. Тишину нарушил лишь шум прерывистого дыхания и треск сорванной с креплений полки у входной группы. Волосы Дили растрепались, словно отражая внутреннюю бурю, а руки, обхватив мой воротник, дрожали от напряжения — она тянула меня ближе, но с таким видом, будто готова разорвать на части.
— Ты всё такой же невыносимый мудак, Макс, — прошипела она, срывая с меня куртку быстрым движением.
— А ты всё так же прекрасно притворяешься, что ненавидишь меня, — ответил я, не оставляя ей возможности для отступления, прижимая её к стене ещё сильнее.
— В следующий раз я тебя просто грохну…
Её тело выгнулось, ногти впились в мою спину, оставляя острые, болезненные следы.
Где-то рядом что-то громко треснуло. Взгляд скользнул на пол — рама дорогой картины развалилась на куски. И плевать.
Губы Дили врезались в мои, жёстко, нетерпеливо, будто хотели выместить всю злость прошедшего дня. Её дыхание спутывалось с моим, становясь всё быстрее и тяжелее. Она не просто целовала меня — она нападала, кусала, как будто хотела доказать, что это её территория, её правила.
Её колено медленно поднялось, прижимаясь к моему бедру, едва не теряя равновесия, но всё равно контролируя ситуацию. Каждое её движение было вызовом, и я принял его.
В какой-то момент я даже терял понимание — драка это или страстные прелюдии.
Мои руки скользнули по талии Дили, ощутив прохладную гладкость кожи под тканью, и обхватили так, будто я хотел оторвать кусок её плоти…
Прижал губы к её шее, чувствуя, как она вздрагивает под моим дыханием. Провёл зубами по коже, а затем слегка прикусил мочку уха. Она выгнулась в ответ, прерывистый стон сорвался с её губ, и это было как сигнал — мы потеряли остатки контроля.
— Не тяни, Макс, — прошипела она, потому что голос был переполнен желанием. — Отымей меня уже как суку.
Её стальные пальцы с острыми ногтями впились в мою рубашку. Я слышал, как ткань разрывается с такой силой, будто это была единственная цель, которую она видела перед собой. Скинула остатки моей одежды на пол и набросилась, прочно обхватив меня ногами. Платье задралось, и я почувствовал невероятный жар и влагу.
Эта сука была без трусиков.
Я развернулся и с силой вжал, нет, впечатал её в кровать. Её дыхание сбилось, но она не сопротивлялась, наоборот — ещё крепче обхватила меня до хруста в позвоночнике.
— Неплохие сервоприводы, — произнёс я. — Новые?
— Да, — голос звучал томно. — Мой урак подогнал за полцены. Нравится?
— Невероятно…
В этот момент я вошёл в неё. Резко.
Её волосы растрепались, несколько прядей прилипли к влажному от пота лбу. Я заправил их за ухо, позволяя себе момент мимолётной нежности, прежде чем наши тела снова столкнулись в яростном ритме.
Раздался треск — кажется, модная парящая кровать не выдерживала нашего сражения. Но я не обратил на это внимания.
Вся наша ярость, все наши разногласия, ненависть и страсть смешались в этом диком, безумном танце. Мы сгорали, ослеплённые желанием, игнорируя тот факт, что завтра нас снова поглотит холодное безразличие. Но сейчас… сейчас всё это не имело значения.
Мы оба знали, чем это закончится. Знали, что утром вновь будем смотреть друг на друга как на злейших врагов. Возможно, она даже попытается меня убить.
Но сейчас мы горели в одном пламени. Мы высушим друг друга, высушим без остатка…
Глава 2 - «101»
Проснулся под тягучие волны головной боли, словно кто-то запустил отбойный молоток прямо в моём черепе. В рот с утра будто насыпали пепла, полили дешёвым самогоном и приправили чем-то постыдным, о чём даже лучше не знать.
А ещё желудок, казалось, готов выплеснуть наружу лаву кислотных бурлений.
Мерзость.
Я зажмурился, надеясь, что всё это дурацкий сон. Но чем дольше лежал, тем отчётливее всплывали воспоминания. Бар с мигающими неоновыми трубками, дешёвый виски, фальшивый смех, дерзкие подколы, связь с какой-то дешёвой шлюхой.
Отпустило меня ненадолго, но хватило, чтобы вспомнить главное: это была не дешёвая шлюха. Всё было куда хуже.
Диля.
Приподнялся на локтях, и кровать пронзительно заскрипела, заставив боль в черепе откликнуться новыми ударами. Краем глаза заметил движение рядом. Я повернул голову — и увидел её.
Диля устроилась как дома, закутавшись в моё одеяло, словно личинка в коконе. Вся такая прекрасная, дерзкая и невозмутимая, с блаженной улыбкой на лице, от которой мне захотелось выругаться.
— Ну конечно, — процедил я сквозь зубы, откидываясь на подушку.
Её не должно быть здесь.
Кажется, она собиралась свалить к чёрту, едва мы кончили. Но тут вспомнила мой мини-бар и без зазрения совести начала оттуда пить, будто это её законное право. Моя последняя бутылка бурбона исчезала на глазах, а её насмешки о том, что