Потому что для тех, кто ещё дерзок и полон сил, есть «101». Но о нём сейчас даже думать тошно.
Ещё пять минут флегматизма и размышлений о затянувшемся кризисе среднего возраста — и я на месте.
Бар встретил меня тусклым, дрожащим светом старых неоновых трубок, которые то вспыхивали, то практически гасли. Когда-то вывеска над входом вполне могла казаться шикарной, но сейчас от неё остались лишь буквы «…нора».
Я хмыкнул. Это название подходит даже лучше. Хорошо характеризует не только это место, но и весь этот город.
Внутри оказалось ещё тише, чем снаружи, если не считать едва различимого блюза, играющего из старого проигрывателя. Воздух был тяжёлый, смешанный с запахом дешёвого алкоголя и выдохшегося синтетического освежителя. Я прошёл через полутёмный зал, опустился на высокий стул у стойки.
Бармен Дами, мужик лет сорока, мой ровесник, с таким же уставшим, но более добродушным взглядом, подошёл неторопливо. Потрёпанная рубашка висела на нём, будто он не снимал её последние несколько суток.
— Здарова, Макс. — Он подался чуть вперёд, облокотившись на потёртый край стойки. — Снова после «смены»?
— Ага. — Я выдохнул, скользнув взглядом по полупустому залу. — Чёт дерьмово всё получилось как-то.
— Что будешь? — Дами приподнял брови, ожидая заказа.
— Что-нибудь покрепче. Только без экспериментов, — бросил я и добавил почти себе под нос: — Сегодня не в настроении.
Он понимающе кивнул, достал из-под стойки бутылку виски и налил мне хороший такой стакан. Первые глотки прожгли горло, но именно это ощущение я и искал: быстрое, почти приятное оцепенение. Алкоголь начал растекаться по организму почти сразу, притупляя внутренний шум.
— Как дела у тебя, Дами?
— Да как обычно… так же дерьмово, как и у тебя, — он глухо хохотнул, налив мне добавки. — Вчера республиканцы нагрянули, искали чистильщиков. Устроили кипиш, вашим тоже досталось. Пару человек забрали в изолятор, кого-то потрепали.
— С чего они взяли, что эти отморозки тут вообще бывают? — я сделал ещё глоток, ощутив, как алкоголь уже смывает остатки напряжения.
— Сам знаешь… много молодняка, который не понимает старых правил. Они называют себя «охотниками», а сами делают грязную работу чистильщиков за копейки. Зарабатывают репутацию показухой и бешеной дерзостью.
— Есть такое.
Я чуть поморщился, вспоминая недавний разговор с одним сопляком, у которого были такие же «амбиции». Он набился ко мне за советом, при этом вёл себя максимально дерзко, а через неделю его нашли в канаве без половины черепа, потому что он тут же взял заказ на ликвидацию какой-то шпаны, которая в итоге загасила его толпой.
Затем я продолжил:
— С каждым годом всё хуже. И заказчики, знаешь, тоже за грани выходят. Просят одно — в итоге меняют планы на полную мокруху.
Дами криво усмехнулся:
— А знаешь, за что я ценю вас, бойцов «старой школы»? Именно за это: у вас есть хоть какая-то грань. Совесть, Макс.
— Есть ли она у нас… — пробормотал я, поднимая стакан ко рту.
— Поверь, есть. Я в этом баре двадцать лет; видел здесь столько, что хватит на несколько судеб. И знаю, почему вы приходите: не для хвастовства, не чтобы отмечать удачный заказ, а чтобы заглушить то, что внутри скребёт.
Алкоголь потихоньку заливал мозг, облегчал разум. Я кивнул, соглашаясь молча. Виски закончился, и я жестом попросил ещё. Пару залпов — и я ощутил, как переживания последних дней растворяются в согревающем тумане.
Но на смену пришло новое чувство — нервная скука, перемешанная с раздражением. Меня тянуло вырваться из липкой пустоты, в которую начал погружаться. Хотелось схлестнуться с кем-нибудь, выплеснуть агрессию, лишь бы не застревать в этом вязком состоянии.
Вот бы сейчас подвернулся кто-то из этих «недо-чистильщиков».
Я оглядел бар. Унылая обстановка: несколько захмелевших компаний у дальней стены, пара таких же одиночек, увязших в своих стаканах. Скучно. Но вдруг моё внимание зацепилось — кто-то выделялся из общей массы.
Диля.
Она сидела в углу, откинувшись в кресле, закинув ноги на соседний стул. Сверху на ней был чёрный лакированный плащ с розовым меховым воротником — яркое пятно в этом полумраке. Сквозь распахнутые полы плаща проглядывало сексуальное серебристое платье, отливавшее блёстками, словно осколками стекла. В руке она держала бокал с мартини.
Угольно-чёрные волосы обрамляли бледное лицо, прямая чёлка подчёркивала выразительные глаза. На тонких пальцах сверкали золотые кольца, а длинные металлические ногти дополняли её и без того дерзкий образ, балансирующий на грани между гламуром и агрессией. Идеальна в своей яркости, сексуальная и в то же время смертельно опасна.
В этом была её главная фишка. Некоторые называли её Клеопатрой, некоторые — Чёрной Вдовой, а кто-то — «самкой богомола». Именно за её пошлый нрав, который непременно приводил искушённых жертв к смерти.
Легенда Камал-Сити, такая же, как и я. И по той же причине — мой главный конкурент в борьбе за лучшие заказы.
Она меня всегда раздражала. Даже бесила. Но при этом я до безумия хотел её именно из-за этой злости, как будто она — соблазнительная приманка для таких, как я, которые слишком долго живут на адреналине.
Я закурил, поднялся со стула и направился к её столику:
— Диля, — негромко окликнул я.
Она не повернула головы, лишь глотнула мартини, демонстративно показывая, что мне здесь не рады.
— Макс. Что ты тут делаешь? В «101» что, для тебя не нашлось местечка? Мне кажется, этот серпентарий как раз для тебя.
По почти опустевшей бутылке мартини на столе я догадался, что она выпила уже достаточно, чтобы быть в настроении повздорить:
— Скучаю по твоей тонкой, женственной тактичности, — я сел напротив, с показным спокойствием выдувая из лёгких остатки табачного дыма.
Она закатила глаза, но в уголках её губ промелькнула насмешливая улыбка.
— Ты сегодня опять собираешься побить рекорд по тупейшим попыткам подката, Макс?
Я приподнял свой стакан виски:
— Не будь такой злюкой. Просто увидел знакомое лицо — решил поболтать.
— Только ты не забывайся. Если будешь и дальше так «подкатывать», боюсь, болтать тебе скоро будет нечем.
Я хмыкнул:
— Ого, острый удар. Ты, видимо, заранее продумала эту фразу для меня?
— Если закончил выпендриваться — проваливай к стойке, — она наклонила голову, кокетливо, но с явным вызовом. — Попроси Дами налить тебе ещё виски… или какую там бурду ты пьёшь? После очередного заказа, поди?
— Только не делай вид, что ты особенная! Сомневаюсь, что