— Надеюсь, он за нее не отдал какой-нибудь остров, — прокомментировала я.
— Нет, но миниатюру делали по образу его матери, — заметил Илайс.
— Значит, воссоединим свекра со свекровью, — решила я, придирчиво приглядевшись к статуэтке, но у той было сглажено лицо, и попыталась ее вручить драгоценному другу. Однако тот поступил, как паршивец, и заявил, что своими руками из сокровищницы владыки ничего не вынесет. Пришлось тащить самой.
По дороге к саду каменных драконов Илайс предупредил, что каждое утро на восходе солнце обрядница проводит ритуал на счастливый день, а сегодня наверняка будет молиться за здоровье кейрима. Решив душевно поговорить с каменным свекром, о многолюдности я не задумывалась.
К пещере мы добрались в прозрачных сумерках, знаменующих скорый восход солнца. В центре площади стояла широкая ритуальная чаша, от нее лентой вился серый дым. Перед входом в пещеру толпился народ. Вились тихие разговоры, а из огромного пещерного зева звучали басовитые, равномерные удары в гонг.
При появлении женщины, окруженной дворцовой стражей, толпа расступилась. Мы прошли по живому коридору под клубящиеся со всех стороны шепотки к местным служителям. Объяснялся с ними Илайс. До меня лишь доносились отдельные слова, но готова поспорить, он говорил, что приехала невеста кейрима провести ритуал и попросить милости у предков Нордвеев.
— Сначала нужно к обряднице, — прошептал он, приблизившись ко мне. — Поможет подготовиться к ритуалу и благословит.
Высокая женщина в сером одеянии водрузила мне на голову кожаный ободок с ветвистыми рогами из тонких веточек, торчащих в разные стороны. Оказалось, что рогатый венец отправлял молитвы прямиком к душам драконов, плывущим на волнах теплого ветра. Надевали артефакт на восходе солнца, а снимали на закате.
Что-то бормоча под нос и постукивая колотушкой в маленький барабан, она два раза обошла меня по кругу и указала на выход из полутемной каменной кельи. Первым делом я вмазалась рогами в низкий арочный свод и бочком выбралась в зал. Обрядница вышла следом.
Илайс оглядел конструкцию у меня на башке задумчивым взглядом.
— Артефакт, связующий с потусторонним миром, — пояснила я, придерживая венец рукой. Ветвистые рога стремились соскользнуть то на затылок, то на лоб.
Под равномерные удары барабана мы начали обходить каменные изваяния. Возле каждого дракона курились лампадки с серым дымом. Чувствуя себя, как в чужих великоватых туфлях: неловко и странно, — я потерла лапу первого дракона. Понятия не имею, за что он отвечал, но лишним не будет.
К пятой статуе стесняться перестала и вошла в азарт.
— Не стой со скучающим видом, — обругала Илайса, торжественно таскающего за мной шкатулку со статуэткой. — Хорошенько потри!
— Этот Нордвей отвечает за мужское здоровье, — пояснил дракон.
— Замечательно! — воскликнула я. — Мы как раз о здоровье и просим. Натирай! Предки оценят.
Со вздохом он склонился и потер лапу.
Рога, признаться, знатно мешались. Я задевала ими колонны, стены и изредка самого Илайса. Один раз подпалила веточки, неудачно встав рядом с зажженным факелом. Вовремя заметили и погасили. Теперь от связующего с потусторонним миром артефакта вверх уходил дымок, как от скорбной лампадки.
— Еще этот! — указала я на очередного дракона, вылезающего из каменной тверди, и удары в барабан зазвучали громче, словно обрядница поддерживала выбор.
— Он отвечает за потомство, — воспротивился ритуальному натиранию Илайс.
— Ты не желаешь кейриму наследников? — с подозрением уточнила я.
— Да как бы я посмел, — пробормотал верноподданный и без должного энтузиазма похлопал ладонью по боку каменной статуи.
К тому времени, как мы добрались до темного прохода, ведущего в затопленную усыпальницу моего будущего свекра, я уже не испытывала ни капли смущения, была готова не только к любым душевным разговором с потусторонним миром, но даже сплясать шаманский танец. Илайс остался в зале, я входила в студеный коридор в одиночестве, держа в руках шкатулку с откупом.
Зал встретил меня гулкой тишиной. Звук падающих капель казался звонким и громким. Каменного дракона, забравшегося на обломок скалы, со всех сторон обступала черная вода. Сверху на фигуру лился солнечный свет. Пока я умасливала остальных предков Нордвеев, пропустила восход солнца. Поежившись от ледяного холода, я прошлась по мосткам, остановилась возле перил.
— Господин Нордвей, — чувствуя, что окончательно свихнулась, обратилась я, и звук моего голоса разлетелся по пещере, — у меня к вам серьезный разговор. Ваш род давно управляет этой землей, согласитесь? Вы хотите, чтобы власть сменилась? Сам ушел, а дальше трава не расти…
Стало ясно, что вообще-то предъявлять претензии во время ритуала, когда, согласно книге, следует бухнуться на колени и молить, рискованно.
— Давайте мы с вами договоримся: я вам в компанию принесла супругу. Вы ее примете, а мне вернете своего сына. Как вам сделка?
Понятно, что каменный дракон оставался глух и неподвижен, но у меня возникло идиотское подозрение, будто подпаленный артефакт перестал отправлять и принимать сообщения из космоса. Хотелось попросить свекра подать какой-нибудь знак.
— Ладно, молчание — знак согласия, — пробормотала я и, вытянув руки, бросила шкатулку с золотой статуэткой в воду. Подношение упало с громким плеском, подняв брызги, и немедленно пошло ко дну. — Мы ведь договорились, господин Нордвей? Статуэтка золотая, вылита по образу вашей жены. В общем, все, что вы любите. Наслаждайтесь. До встречи.
Я развернулась, придержав злосчастные рога, но посчитала, что обещание встретиться прозвучало слишком многообещающе.
— В смысле, до встречи, но не на том свете, — въедливо уточнила будущему свекру. — Мы с Эсхардом скоро вас навестим. Обещаю.
Внезапно со статуи осыпались мелкие камушки, словно изваяние шевельнулось. Видимо, что-то упало сверху, через отверстие в пещерном своде, но на затылке от суеверного страха зашевелились волосы. Странно, что рога, торчащие на башке, не затрепыхались.
Встретивший меня Илайс не задал ни одного вопроса. Из пещеры мы выходили в молчании. Площадь оказалась заполнена народом. Стоило выбраться на солнечный свет, как внезапно толпа смолкла, словно в один момент сотни людей и драконов лишилась голоса. Секундой позже абсолютно все, как по команде, согнулись в поклоне… По спине побежали мурашки, от шока я не смела пошевелиться.
— Объясни, — едва слышно потребовала у Илайса.
— Приветствуют тебя, будущая супруга владыки, — пояснил он на родолесском языке.
В вагончике воздушной дороги я поднималась в одиночестве. Проявив удивительную деликатность, Илайс остался со стражами в повозке. Видимо, понимал, что мне остро необходимо переварить ошеломительную встречу с поддаными кейрима. Когда