Залп бьёт точно, её левая рука разлагается на атомы, как пыль, унесённая ветром, её крик режет воздух, как разряд. Она падает на колени, но её Железная воля заставляет её встать, её глаза пылают, как раскалённый металл. Я продолжаю, мои слова — как молот, что бьёт по её духу.
— А ведь в этом и смысл. Даже способность первого уровня творит чудеса, если понимать её возможности, если осознавать её потенциал. Это решает всё. — Она вызывает ещё один Энергетический выброс, его волна широка, но мой Редактор переписывает её код, и энергия рассеивается, как дым, оставляя лишь запах озона. — Я легко могу обернуть твои преимущества против тебя, раскусить твои силы и намерения. Потому что ты используешь способности без изюминки, не понимая, как они устроены.
Её броня искрит, её Абсолютный порядок пытается восстановить контроль, но я активирую перепрограммирование, и её системы отключаются, её поле гаснет, как угасающая звезда. Она бросает клинок в последнем рывке, её тело дрожит от напряжения, но я уклоняюсь, мой Поток делает меня тенью, что скользит между лучами света. Я заканчиваю монолог, мой голос — как приговор, что эхом отдаётся в вечности.
— Мне… жалко таких, как вы. Я создал СИСТЕМУ, чтобы живые существа раскрыли свой потенциал, получили больше возможностей. Но такие, как ты и остальные в Федерации… просто дети, использующие базовый функционал, не понимающие, что их силы — это звёзды, ждущие, чтобы засиять.
Я взмахиваю рукой, и Залп Хаоса бьёт, её правая рука рассыпается, как песок, её крик эхом отдаётся по мостику, его вибрация сотрясает стены. Грейс падает, её тело корчится на полу, её воля сломлена, её глаза пылают, но в них — ужас, как у зверя, что видит свою гибель. Но я не заканчиваю. Она тронула Скверну, и её боль должна быть вечной.
Я активирую Редактор, проникая в код её СИСТЕМЫ, и переписываю её способности. Я усиливаю её разум и восприятие до предела, её мышление ускоряется, и для неё время замедляется, как в кошмарной съёмке. Каждая секунда растягивается в часы, но её тело остаётся неподвижным, не поспевая за мыслями. Она осознаёт всё: каждый треск мостика, каждый отблеск света, каждую частицу пыли, что оседает на её броне. Она будет ждать, зная, что её ждёт, и не сможет ничего изменить.
— Ты почувствуешь её боль, — мой голос — как лёд, что замораживает звёзды.
Я поворачиваюсь к элите, их броня дрожит, их бонусы — Ускорение, Синхронизация, Тактическая адаптация — сияют, но я вижу их конец. Я поднимаю обе руки, и Залп Хаоса бьёт, как буря, что разрывает космос. Первый теряет руки, его плоть рассыпается, как пепел, его крик тонет в грохоте мостика. Второй теряет ноги, его тело падает, его броня искрит, разрываясь от перегрузки. Третий, четвёртый, пятый — их торсы разлагаются, их конечности растворяются, их крики сливаются в хор, что не трогает меня. Они били Скверну, ломали её, смеялись над её кровью, и теперь они платят, их боль — как эхо её страданий, их агония — как плата за её слёзы.
— За неё, — мой голос холоден, как пустота космоса, его рокот заглушает их вопли.
Элита падает, их тела — прах, их крики гаснут, как звёзды, что исчезают в чёрной дыре. Грейс корчится на полу, её разум, усиленный мной, ловит каждый миг, её глаза застывшие, но живые, полные ужаса, как у существа, что видит конец мироздания. Я шагаю к центральной панели, мои пальцы касаются терминала, и Сфера Всеведения взламывает его за миг, коды падают, как звёзды в гравитационном коллапсе. Я набираю послание, простое, без лишних слов, но острое, как клинок: «Кольцо Небулона освободит вас.» Поток вспыхивает, пространство искривляется, и я исчезаю с мостика, растворяясь, как дым в космосе.
Секунды спустя «Кронос» взрывается, его ядро детонирует, как рождение сверхновой, чей свет ослепляет звёзды. Обломки разлетаются, как метеоры, их сияние озаряет пустоту, как прощальный салют. Для Грейс, чей разум я изменил Редактором, этот взрыв длится часы. Она ощущает, как её тело разрывается на куски, как кожа плавится от жара, как внутренности сгорают в пламени, как каждая клетка кричит от боли. Её разум, принудительно усиленный, не гаснет, цепляясь за каждую деталь агонии, каждую искру, каждый осколок, что пронзает её. Её страдания — плата за Скверну, и я не жалею. Я парю в космосе, мои линии на коже сияют, как маяки, моя месть завершена, но моя война только начинается. Где-то там, в глубинах галактики, Вектор и Аркана готовят ответ, их ярость — как буря, что хочет поглотить меня. Но я — Небулон, и я перепишу их законы.
* * *
В это время по всей галактике, от пыльных миров Периферии, где песчаные бури глушат сигналы станций, до сияющих мегаполисов Центра, чьи небоскрёбы пронзают облака, по всем каналам Федерации проносится сообщение, простое, но режущее, как лазер, без возможности скрыть его или остановить: «Кольцо Небулона уничтожит ваши цепи.» Экраны на орбитальных станциях, терминалы в переполненных городах, импланты, встроенные в тела миллиардов, — всё загорается этими словами, их алый свет бьёт по глазам, их смысл — как удар молота, что раскалывает устои. Люди замирают: шахтёры на астероидах, их руки, покрытые пылью, застывают над инструментами; пилоты в кабинах истребителей сжимают штурвалы; элита в хрустальных залах Центра роняет бокалы, их лица — смесь страха, надежды, неверия. Небулон, миф, призрак, основатель системы, вернулся, и его слова — как обещание, что рушит миры, как клятва, что разжигает восстания. На фронтах, где солдаты Федерации сражаются с повстанцами, боевые дроны замирают, их сенсоры мигают, транслируя послание, а в эфире звучат крики командиров, пытающихся заглушить хаос, но их голоса тонут в сигнале Небулона.
Вместе с посланием приходит уведомление от СИСТЕМЫ, её сигнал гудит в разумах миллиардов пользователей, от рядовых солдат, чьи бронекостюмы трещат под обстрелами, до правителей, чьи дворцы дрожат от новостей. Экраны вспыхивают, голограммы оживают, голос СИСТЕМЫ, холодный, ясный, но с новым оттенком — как эхо свободы — объявляет:
По всей Федерации пользователи чувствуют, как их СИСТЕМЫ обновляются, их интерфейсы мерцают, код переписывается с молниеносной скоростью. Бонусы, что годами застревали на 10 уровне, теперь сияют, их шкалы растут, как звёзды, что разгораются в ночи. Способности, что были заблокированы строгими протоколами Федерации, открываются,