Вот и сейчас, когда все в автобусе залегли, прикрываясь от огня нижней, наиболее прочной частью брони, он подобрался к Воронцову и подсказал по-английски:
— Грамотно действуют! Эти нас отвлекают, но кто-то ещё работает. Смотри, уже два экипажа «Императриц» кто-то завалил. А с водокачки их не достать!
Впрочем, пока он это говорил, неведомые враги уже взялись за третий экипаж.
* * *
— Внимание по сторонам! — заорал я уже на русском. — По нам работают и другие стрелки.
А Генри тем временем взял бесхозный «нудель», проверил магазин и, открыв амбразуру в борту, начал высматривать противников. Я, задержавшись на секунду-другую, составил ему компанию. Промедление было не от растерянности, просто я не сразу выбрал между «нуделем» и «светкой». У первого магазин больше и перезарядка быстрее. Вторая точнее и выше пробивающее действие. В конце концов, я решил, что быстрый стрелок у нас уже есть, тем более, что с Хамблом мне нереально тягаться в скорости и точности, и взялся за винтовку.
* * *
Русские наконец-то опомнились. Второй броневик сдвинулся с места и начал огибать автобус, пытаясь протиснуться между ним и высокой клумбой. Кто-то из пассажиров автобуса закрыл броневые шторы на кабине, а затем, судя по всему, сменил водителя и начал пробовать выехать задним ходом. К удивлению немцев, эта защита вполне себе «держала» даже пули крупного калибра. Впрочем, неизвестно, сколько бы она продержалась — первой группе пришлось перенести огонь на второй броневик. К их несчастью, лобовая броня корпуса и башни была покрепче, и её хватило на то недолгое время, пока башнёр не смог ответить. Брызнула черепица и немецкий пулемёт замолчал.
Алоизу, видевшему это в бинокль, оставалось только надеяться, что камрады бросили свою «машинку» и начали отступление. Хотя бы часть из них.
* * *
Нет, не зря лейтенант Блюхер настоял на том, чтобы взять и третью ленту к пулемёту. Правда, нести ее пришлось ему самому, потому как остальной расчет был и без того навьючен тяжеленным пулеметом, который даже без щитка и патронов весил за сотню килограммов. Зато с их прекрасной позиции это чудо германской оружейной мысли легко расправилось и с основной целью, и с броневиком. Лишь этот необычный автобус, больше похожий на огромный сейф, отрастивший колеса, преподнёс сюрприз. Эти странные пластины на окнах, которые они приняли за защитную решетку, были подвижны и могли поворачиваться, превращаясь в надежную защиту.
Все изменилось, когда из-за сундукообразного корпуса автобуса вылез капот второго броневика, и показалась башня, с уже направленным в их сторону хоботом тяжелого пулемета. И сразу же здание водонапорной башни задрожало и затряслось от попаданий. Стены в два кирпича уже не держали этот калибр, но ослабляли достаточно, чтобы металл резервуара гудел и пучился в местах попаданий. Однако пока он держался.
Зато прошедшаяся по черепичной крыше очередь превратила большую часть ее в подобие керамической шрапнели, разлетавшейся с той же силой и скоростью. Вскрикнул заряжающий Бауэр, схватился за окровавленную голову и свалился внутрь резервуара. Вайбель, кажется, не обративший внимания на мелкие раны, от которых топорщилась изорванная на спине куртка, бил длинными очередями по броневику. А лейтенант Бхюлер не мог оторвать взгляд от торчавшей из предплечья левой руки длинной окровавленной деревянной щепки и толчками бьющей крови, в пыли и дыму казавшейся сизой.
* * *
На привокзальной площади резанули треском рвущейся материи очереди из немецких пистолет-пулемётов. Стрельба была настоящей страстью и сутью жизни Генри, а богатство и связи Воронцова позволяли достать и опробовать большинство новинок. Так что старый ганфайтер сразу опознал их «по голосу». Остатки поредевшей толпы зевак заметались, а полицейские из оцепления один за другим стали падать на тротуар. Эх, если бы ещё не чёртова зелень, с двух сторон окружавшая площадь!
Наконец, ему удалось высмотреть противника. Так и есть, прикрываясь паникующими обывателями, двое работают из «трещоток», которые, похоже, извлекли из-под пальто, а третий приготовился что-то метнуть!
— Сrenade! — закричал американец на родном языке, уверенный, впрочем, что его поймут. Так, затаить дыхание и мягко выжать спуск. Есть, второго броска метатель не совершит. Ещё пара выстрелов, и рядом завалились и стрелки. Однако огонь продолжался откуда-то слева.
Генри рывком переместился к голове автобуса, нашёл противника и тут же открыл огонь. Метатель упал, но рядом прогремел мощный взрыв. Ого, похоже, тут не одна граната, а целая связка! Но до их автобуса не достал, а значит, нужно работать дальше. Ещё один стрелок, а последнего достал кто-то другой. Выстрелы на площади стихли.
Автобус продолжал «ёрзать», подавая то взад, то вперёд, и пытаясь развернуться. Генри перебрался к амбразуре в носовой части машины, перешагнув через труп помощника водителя, и увидел, что метатель не промахнулся, просто его целью был второй броневик, теперь неохотно дымившийся.
— Башенный стрелок уцелел, очухался и выбирается наружу! — порадовал он нас сообщением.
— Отлично! — отозвался я. — Будем надеяться, что там ещё кто-то уцелел.
Внезапно с противоположной от нас стороны станции раздались знакомый треск автоматных очередей, а следом и взрывы гранат. И почти одновременно со стороны перекрытого полицией переезда с ревом мотора вырвался грузовик, с кузовом закрытым брезентом.
— Огонь по грузовику! — тут же проорал командир охранников, Толя Полубеев.
Я открыл огонь, не задумываясь, ему виднее. Хотя, как я понял задним числом, никого кроме врагов там быть не могло. Вокзал окружали полицейские посты, которые должны были тормозить всех посторонних.
Вот только толку от моего огня было чуть! Грузовик на скорости таранил вставшего на пути полицейского, сломанной куклой отбросив его в сторону, проскочил почти до перекрестка и резко затормозил. Брезент внезапно раскрылся, и показалось рыло «максима» с куцым немецким щитком, торчащее из-за бруствера из ящиков.
Вероятно, ящики были заполнены грунтом или чем-то подобным, поскольку наши пули явно их не пробивали. Против «стрелковки» обычного калибра — вполне действенная защита. А вот их ответный огонь, да с кинжальной дистанции, буквально смел всех, кто не успел укрыться за броневиками, автобусом или торчащим посреди клумбы странным обелиском.
На такой «кочующий пулемёт» вполне могли зарядить и ленту на пять сотен патронов. Или даже на тысячу, всё равно не на себе таскать. Если немцы, учитывая «жирность» цели, не