Само собой, звено самолетов-разведчиков занималось совсем другими делами. Как говорил им Великий Князь Александр Михайлович, Шеф российских Императорских военно-воздушных сил: «Господа офицеры, твёрдо запомните, что от наблюдателей в современной войне больше всего пользы! Именно они, вооруженные только рацией, биноклем и парой легких пулемётов, помогают командованию поставить боевые задачи всем остальным родам войск. На втором месте стоят бомбардировщики, потому что по силе и дальности воздействия они превосходят даже тяжелую артиллерию. Роль же истребительных подразделений сводится к защите. Сбивая чужие разведчики, бомбардировщики, а в недалеком будущем — и вражеские истребители, вы только защищаете своих боевых товарищей. Роль эта нужная, но вспомогательная. И оценивать эффективность пилотов истребителей мы будем не по тому, сколько вражеских самолетов они сумели сбить, а прежде всего по тому, скольких они смогли защитить!»
Вот разведчики и смотрели на германские тылы, не отвлекаясь на прочее. Артузов их хвалил, говорил, что в итоге подход германских частей ко Льежу удастся задержать на целые сутки. Но Александр всей душой рвался именно сбивать врагов.
Однако пока их тройку истребителей придерживали. Даже германского разведчика сбили не они, а Артузов. Обидно, черт возьми! После того полета над морем двухлетней давности, Санёк просто «заболел» авиацией. Добился поступления в Школу лётчиков, а через год принял предложение перейти в ВВС. И сразу попал на И-1 — одноместный самолет Сикорского с более узким фюзеляжем и штатно установленным пулемётом Льюиса. Российские изобретатели применили давно изобретенный киношниками синхронизатор и научились стрелять сквозь бешено крутящийся винт, не рискуя повредить лопасти.
Свежеиспеченный прапорщик обожал летать, но помнил, что основная его задача — не сам полёт, а воздушная война. И потому не мог дождаться, когда же их пошлют в бой. Если не сбивать, то хотя бы на «штурмовку» наземных целей. Бомб истребитель не брал, такова плата за прибавку тридцати километров в час и способность к более быстрому набору высоты, но и пулемёт, как показала практика, может натворить дел!
— Внимание! Минута до выхода на рубеж атаки! Пилотам подтвердить готовность! — раздалось в шлемофоне.
Передатчик для истребителя всё еще слишком тяжел, ставили их только на командирскую машину, а вот простенький детекторный приемник оказался весьма полезен. Лаухин покачал крыльями, подтверждая готовность, и начал слегка принимать вправо. Атаковали широким фронтом, каждой машине досталась своя колонна. Ему лично выпало обстрелять не пехоту, а грузовики. Впрочем, бронебойно-зажигательным пулям в их пулемете автомобильные двигатели были «на один зуб». Говорят, сам Воронцов распорядился, чтобы их разработали. И спасибо ему за это. А трассеры[3], заряженные через каждые три патрона, позволяли точно увидеть, куда именно летят пули.
Ну же! Считанные секунды остались до цели. Есть! Короткая пристрелочная очередь, как учили, а затем слегка поправить прицел и уже ударить длинной, на треть магазина. Всего три секунды, но при скорости «за сотню» он преодолел уже сотню метров.
Ещё успел выпустить короткую очередь и… Колонна закончилась. Теперь разворот и пока они тормозят и разбегаются повторить атаку. А затем придётся менять магазин. Об этом легко забыть, но даже «большой» уже опустел примерно наполовину.
Чёрт! А это что⁈ В «фонаре» кабины появились неаккуратные дырочки. Или, как настаивали «технари», отверстия. Да он под огнём! Кто-то выпустил по его машине очередь из пулемета. И не с земли, а откуда-то сверху и сзади!
— Мы под огнем! — тут же раздался голос Артузова. — Сзади-справа девять машин противника.
Тут новая очередь ударила по крылу, и перкаль закурчавилась вокруг нового ряда отверстий.
— Пятый! Лаухин! Не спи, уворачивайся!
Александр одновременно с этой командой прибавил газу, бросил машину в резкий горизонтальный вираж, а затем начал быстро набирать высоту. Уфф! Похоже, оторвался! Вот только… Чёрт, он же потерял ведущего!
Ведь сколько раз ему твердили в лётной школе — в бою нельзя отрываться от ведущего! И ослепнуть нельзя. А он, раззява, всё наоборот сделал.
Ладно, хватит себя грызть, быстро осматриваемся, где тут противник? Ого! Это что ж за «летающие автобусы»? Самую малость поменьше «Русского богатыря» или «Муромца», зато существенно крупнее «Гранда». И тоже два движка, расположенных на крыльях, что и позволило вести огонь по курсу. Ничего себе! Германцы, похоже, курсовым «максим» поставили. О! И кормовым тоже!
Вернее, кормовыми, их оказалось два. Один пулемёт прикрывал заднюю верхнюю полусферу, другой — заднюю нижнюю. Теперь понятно, зачем немцы такой «шкаф» соорудили. Не меньше трёх членов экипажа, да три «максима», да подвески под бомбы под крыльями… И два немаленьких движка. Непросто поднять такую тяжесть.
Ну, да ничего! Зато скорость у этого «гроба» не может быть высокой. А значит, понятно, как его бить.
— Истребители, не спать! Бить на догоняющем курсе, стреляете по движкам и топливным бакам. Работаете вы! — раздался голос командира эскадрильи. — У нас скорость для этого маловата!
Ну да, прикинул про себя прапорщик, ИБ-1 всего на десяток километров быстрее, а «максим» — штука серьёзная, может и всю ленту одной очередью высадить. Так что всё спасение — в скорости. Быстро догнал, приблизился, обстрелял и отвалил — вот и вся тактика.
Удачно получилось, что он высоту набрал. Теперь разгон со снижением и… На рубеже атаки у него будет преимущество примерно в пятнадцать метров в секунду.
Дистанция до вражеской машины быстро сокращалась, но огонь немцы открыли первыми. Ну да, у них же «максим»! У него и точность повыше, и дальность прямого выстрела. Всё, пора! С первой очереди попасть в движок не получилось, трассеры ушли метра на полтора в сторону, только нижнее крыло слегка зацепил. А вот вторая… Да, есть! Движок задымил, и Лаухин перенес огонь на топливный бак. Совсем короткая, меньше, чем на десяток патронов, очередь — и пулемёт замолк. Блин! Диск же сменить надо было!
Ладно, отворачиваем и снова набираем высоту.
— Молодец, Саня! Горит твой германец! — раздалось сладкой музыкой в наушниках.
из мемуаров Воронцова-Американца
«…Позже выяснилось, что хваленая разведка Антанты прозевала не только переброску ягдбомберов под Льеж, но и саму разработку таких самолетов. Самолёт получился здоровым, но очень 'тугим». Как истребитель он был малоэффективен, скорость оказалась мала. Да и бомбовая нагрузка была вдвое ниже,