— Нет, Канцлер, — так же негромко отозвался Марти. Причем, что странно, Инди ощущала в нем некое воодушевление и легкость, которой в душе Марти не было очень давно. — Это самое верное решение!
Он улыбнулся искренне и широко, после чего вновь обвел взглядом всех, кто был во дворе.
— Я отрекаюсь от герцогского престола в пользу сестры и ребенка, которого она носит! В здравом уме и трезвой памяти я отказываюсь от всяких претензий на престол Мирты и клянусь в вечной преданности Мелинде, ее будущему сыну и Канцлеру. Пресветлая свидетель, что они будут править нами куда разумнее и мудрее! Да здравствует Герцогиня! — воздев в небо руку, в которой так и сжимал меч Ройса, Марти вдруг преклонил колено, опустившись перед ними с почтением. — Да будет так!
А люди вокруг оторопели… Но после нескольких мгновений ошарашенного шока в воздухе вдруг единогласно прозвучало оглушающее и непривычное:
— Да здравствует Герцогиня и Канцлер!
И, один за другим опускаясь на колено, все повторили жест Мартина. В воздух взметнулись десятки мечей. Чувствовалось, что в голосе солдат и гвардейцев звучит искренний восторг и такое рвение, которого Инди не чувствовала в подданных давным-давно.
По крайней мере, поддержка армии им была обеспечена безоговорочно. Что же до иного… Осмыслить все, как и осознать случившееся, она пока была не в состоянии, кажется, пребывая в таком же шоке, как и все окружающее.
— Ты поспешил, — Ройс стоял за креслом, в котором сидела Инди, укутанная в плед, размеренно гладил волосы жены, но при этом в упор смотрел на Марти.
Ройсу было необходимо успокоиться, он это хорошо понимал. В душе еще пылал тот яростный огонь, вспыхнувший, стоило понять, что задумала Катализа. Сразу сложилась мозаика с этим нелепым и нелогичным нападением на Марена, явно направленным на то, чтобы вытянуть Ройса из Дворца как можно дальше.
Осознать это, понять, какую угрозу может нести подобный план для его любимой — оказалось для Ройса равносильно тому, как вновь оказаться валяющимся на треклятом обрыве, который ему вовек не забыть.
Бросив все и вся, оставив Марена на попечение гвардейцев и Фила, вполне способного помочь идущему на поправку Жрецу, и сумеющему доставить его во Дворец, сам рванул назад. Гнал коня так, что животное едва выдерживало темп. Вероятно, несколько дней будет восстанавливаться. За ним не успевал отряд гвардейцев, но Ройса не волновало ничего из этого. Только безопасность и жизнь Инди имели значение…
А уж когда ощутил страх в душе жены…
Сила Морта ревела в разуме, барабаня в висках гневом. Рвала изнутри тело, выкручивая и выворачивая мышцы, требуя как можно скорее добраться и защитить принцессу!
Он не до конца знал, каким образом достиг Дворца настолько быстро. Словно сама тьма толкала его, придавая мощи. А когда понял, что опаздывает, что Катализа уже во Дворце…
Никогда еще Ройс не испытывал подобный накал силы. Никогда, потому что уже знал цену… И, сказать откровенно, пусть и ощущал в мыслях жены, что она считала его поступок излишне жестким, не изменил бы ничего. И перед Марти не извинялся бы. Герцог должен уметь быть и жестоким.
Но меньше всего, конечно, Ройс ожидал от Марти такого шага, как отречение от престола в пользу Инди и их ребенка…
Сейчас они сидели в их покоях. Инди недавно буквально спасла Трэва, который ценой своей жизни, по сути, защищал Марти до последнего, уничтожив пять сопровождающих Катализы, с которыми предательница пробралась во Дворец…
Была в этом вина и самого Мартина. Он так и не сумел до конца отринуть мать. Не переборол в себе то чувство привязанности и зависимости от ее одобрения. Мартин знал, что они изучают все секретные ходы, но об одном, ведущем в вовсе не значимый кабинет, которым никогда ранее особо и не пользовались Герцоги, не сообщил. А вот Катализа о том знала… И именно Марти не вызвал гвардейцев на подмогу сразу, а потом защитники уже и не могли ничего поделать, когда Герцог был взят в заложники… только наблюдать и сопровождать, выжидая момента, пока Катализа заставила сына вести ее туда, где находилась Инди.
— Чтобы Катализа убила только меня, и сама умерла от рук охраны после, не угрожая более сестре и Мирте, — объяснял сам парень свой поступок, сейчас с виной глядя на Канцлера.
Но Ройсу и такие доводы были не по душе. А его недовольство, наверняка, ощущалось во всем Дворце, если не во всей столице.
— Брось, Ройс! — Марти казался сейчас менее всех расстроенным случившемся, будто со смертью матери и отречением сбросил со своих плеч самый тяжкий груз. И даже раны, на исцеление которых у Инди просто не осталось пока сил, его и не тяготили. — Ты не можешь не признать, что вы оба куда больше подходите для роли правителей, нежели я. И моего племянника, я уверен, наставите и вырастите истинным Герцогом…
— А ты, Марти? — вдруг вмешалась Инди, до этого просто молча слушающая их напряженную «беседу». — Что ты хочешь делать? Кем видишь себя?
— Я хочу пойти в послушники к Марену, — без промедления и действительно уверенно заявил парень. — Это мне по душе, да и Мирте я послужу от всего сердца! Как и Герцогскому дому. Вы всегда можете рассчитывать на мою преданность и помощь. Но мое призвание в этом, я чувствую, Инди. Веришь? — Марти пытливо посмотрел на свою сестру.
— Верховному Жрецу сейчас понадобится помощник, — не стал отрицать очевидного Ройс, помня состояние Марена после ранения. — Но уверен ли ты, парень, что принял верное решение?! — все еще резко, откровенно злясь за эту череду необдуманных поступков Марти, которые могли стоить ему и жизни друга, и жизни любимой, хмыкнул Канцлер.
— Да, — Марти побледнел, явно испытав силу недовольства Ройса на себе. Но… не отступил.
— Это хорошее решение для него, — вдруг снова прервала брата Инди, глядя при этом на Ройса.
— А для тебя, сияние мое? — смягчив голос и тон, все еще не в состоянии оторвать от нее рук, уточнил Ройс.
— А мы с тобой со всем справимся, — улыбнулась Инди. — За нас две самые мощные силы в этом мире и наша любовь, кто посмеет выступить