Глава 20
Но… в одно мгновение все пошло явно не так, как запланировала Катализа. Да и Инди не сразу осознала, что происходит.
Поначалу издалека накатил нарастающий рокочущий грохот грома. Ударила одна молния, сверкнула вторая вспышка, рассекая белой слепящей дугой черный небосвод. И потом… тьма! Тот самый плотный и удушающий мрак Морта, которому тут неоткуда было взяться вроде, вдруг заполонил собой весь дворик. Потянулся туманными, дымными щупальцами к Катализе от… каждого гвардейца, оплетая, спутывая, обездвиживая женщину.
— Проклятые демоны! Что это?! — было заметно, с каким усилием, Катализа пытается сдвинуть кинжал, застывший на расстоянии ладони от шеи Марти; как отчаянно она старается преодолеть мрак, затянувший дворик так, что и светильники пригасили свое мерцание.
— Пресветлая! — выдохнул пораженный Алекс, оглядываясь. — Как ОН сумел сделать это? — спросил непонятно у кого, точно имея в виду Ройса.
— Я все равно уничтожу его! Ты не помешаешь мне, жалкий выродок, возомнивший себя высшей карой! — неясно кому в потемневшее, набухшее грозовыми облаками небо заорала Катализа.
Но они сейчас даже не так на нее смотрели…
— Гвардейцы… — выдохнула Инди с надеждой, заставив и Алекса, и Кайла обратить внимание на то, что было для них в эти мгновения менее важным, нежели жизнь Герцога и ее собственная.
И мужчины пробормотали проклятия, только сейчас осознав, что творится вокруг них.
Мистично, неестественно, казалось, но все гвардейцы во дворе застыли, словно каменные истуканы, в отличие от простых солдат, продолжающих настороженно ждать распоряжения Кайла или Алекса к атаке сумасшедшей. И от этих неподвижных фигур разливался тяжелый, придавливающий к земле мрак, вроде люди были лишь проводниками силы и воли Морта, «руками» Канцлера, наверняка узнавшего о том, что происходит во Дворце. И, судя по силе этого воздействия, возвращающегося домой неимоверно быстро…
—Ваша Светлость! — Алекс и Кайл адаптировались быстрее и лучше нее к обстановке. — Вы можете освободиться? — переглянувшись между собой, они что-то решили, и Алекс двинулся вперед, подтолкнув Линду к Инди, чтобы Кайл прикрывал их обеих.
Сам же капитан медленно, будто еще не доверяя обстановке и неподвижности Катализы, продолжающей орать в небо проклятия и бессмысленно дергавшей руку, пошел вперед.
— Не знаю, — отозвался Герцог хрипло.
Мартин, который не мог видеть толком, что случилось, только сейчас осознал, похоже, что расклад изменился. Пошевелился, правда, тоже очень аккуратно… помня об арбалете, наверное, но все же попытался высвободиться. Хотя это было не совсем просто: из-за некого мистического ступора Катализы, столь внезапно нагрянувшего, рука бывшей Герцогини продолжала «охватывать» бок ее сына, и болт все еще угрожающе целился в тело Герцога. Марти старался выбраться из этих «смертельных» объятий, но не очень успешно. Алекс уже подошел, явно готовый и собой прикрыть Герцога, если что-то пойдет не так. Но и тронуть Катализу, как-то оттянуть ее руку с арбалетом боялся. Ведь никто не понимал до конца, что происходит и, кажется, все опасались, впервые встретившись с подобным явлением, что в любой момент бывшая правительница может вновь стать свободной. Задача как можно скорее освободить Марти становилась архиважной!
Но нарастающий рокот грома и молнии, вспарывающие небо теперь беспрестанно, заглушали неумолкающие проклятия и отчаянные грубости Катализы, внушая некоторую уверенность. Да и сама Инди ощущала, что любимый очень близко, это понимание расцвело в ней каким-то внутренним жаром, несмотря на давление тьмы, гнетущее всех вокруг… Удивительно, как иначе это давление воспринималось после ужаса последних мгновений!
Вдруг, лишив всех возможности нормально видеть, начал валить снег, неистово, сильно, почти настолько же, как во время той, первой бури после ее возвращения во Дворец. Гром словно над самой головой прогремел. И, несмотря на завывающую метель, все увидели черную фигуру, появившуюся на ступенях, ведущих в сад из их покоев.
Наверное, и задумай он такое специально, спланировав заранее, вряд ли Ройсу удалось бы более эффектное появление!
— Канцлер!.. — выдохнул Алекс.
Теперь замерли все. Перестала изрыгать проклятия и Катализа, поперхнувшись этим густым и тяжелым воздухом. Застыли и солдаты, и Кайл, и Линда, прикрывающая Инди с другой стороны собой.
И в этот момент устрашилась ЕГО даже принцесса. Нечто настолько первобытное, на уровне того самого зарождения их мира, наверное, какое-то улавливание всего ужаса и глубины его мрака чем-то, спрятавшимся в самой глубине грудной клетки, пережимающей горло… Первичная и абсолютная тьма, опасная и беспощадная к жизни, которой сама и выносит приговор! Вот что Инди впервые настолько полно уловила в любимом мужчине.
Снег опал, зато в воздухе буквально затрещал мороз, сковывая всех вокруг. И только вокруг Канцлера мерцало марево жара.
И, похоже, единственным, кто оживился вопреки этому ощущению, довлеющему сейчас над всем Дворцом, над каждым, кто тут находился, был Мартин. Он начал активней высвобождаться, теперь весьма успешно, кстати, из неподвижных рук матери. Не без труда, но скинул ее с себя и отступил… Вдруг встав между Катализой и Ройсом.
— Канцлер! — хрипло и измученно, но тоном, достойным Герцога, обратился брат к приближающемуся Ройсу.
Но… тот и не услышал этого. Он молча шел вперед. Не грозясь, не объясняя и не предрекая, не тратя время на пустые разговоры или упреки. Но само его молчание, поступь и продвижение уже звучали приговором и предсказанием предстоящей мучительной и долгой кары той, кто посмел вновь посягнуть на жизнь его принцессы и любимой. И на жизнь Герцога тоже.
— Стой, Ройс! — вновь велел Марти, и Инди услышала умоляющие нотки в голосе брата.
В этот раз Канцлер отреагировал, чуть замедлив ход, пока не замер в трех шагах от Марти и Катализы. И плавным даже тягучим, движением извлек из ножен меч, что Инди мужу подарила. Протянул оружие Герцогу.
Митлин засверкал во тьме, укутавшей двор. Но и его сила не могла разогнать мрак, а как бы впитывалась тьмой, усиливая силу Морта.
— Тогда сделай это сам, Герцог… — это не был голос Ройса.
Инди задрожала, всех остальных же, показалось, затрясло от боли. Только принцессу словно отделяла мягкая пелена, защищая от ярости Канцлера. Его волей или благодаря их ребенку? Не знала, да и не до того сейчас…
По лицу Катализы заструились тонкие еще ручейки крови, как кровавые слезы.
Мартин побелел лицом и как-то неуверенно качнул головой.
— Что ж, отойдите, Ваше Высочество. Я в своем праве и приведу в исполнение