Он первым зашёл в дом, скинул верхнюю одежду и прошёл в гостиную. Когда я вошёл туда, то увидел замершего в поклоне Петра и пожилого мужчину, сидевшего за столом. Он с любопытством посмотрел на меня и с явной неохотой поднялся.
— Добрый день, Виталий Алексеевич, — голос у гостя был низкий и уверенный.
— Добрый, — кивнул ему я, — представитесь?
Пожав ему руку, я прошёл за стол и сел напротив мужчины внимательно глядя на него. Он был крепким, с широкими плечами и немного простоватым лицом.
— Меня зовут Захар Леонидович, фамилия моя Шешковский, — гость бросил на меня короткий взгляд, явно пытаясь понять, какое впечатление произвела его фамилия. В ответ я лишь слегка пожал плечами. Хотя признаюсь честно — фамилия показалась мне знакомой. Вроде, от деда слышал какие-то упоминания о Шешковском, но вот так сразу вспомнить не смог.
В это время Пётр отмер и сел рядом со мной, глядя на Захара Леонидовича с большим уважением. При этом он был явно удивлён.
— Не ожидал вас встретить, — с большим почтением в голосе произнёс Пётр, — рад видеть вас в здравии и хочу поздравить с «мастером»!
— Спасибо, — слегка снисходительно кивнул Захар Леонидович, — вижу, Виталий всё никак не поймёт, с кем его свела судьба? — Он с улыбкой посмотрел на меня.
— Ну да, кто вы? — слегка раздражённо поинтересовался я.
— Катенька, сделай нам чайку и перекусить принеси! — властно произнёс Захар Леонидович, и, к моему удивлению, Екатерина Игоревна, вышедшая на его слова из соседней комнаты, быстренько метнулась на кухню выполнять полученное распоряжение. Это было неожиданно и так не похоже на неё, что я аж раскрыт рот от удивления.
— Так всё же… — продолжил я.
— Перед тобой бывший глава имперской службы безопасности. Верой и правдой служил прошлому Императору на протяжении тридцати лет! — пояснил мне Пётр.
— Точно! — воскликнул я. Действительно, его слова сразу прорвали плотину в моей памяти, и я вспомнил, что в детстве мой дед часто весьма положительно отзывался о Захаре Леонидовиче. Даже не в детстве, а чуть позже. Типа, вот при Шешковском было лучше, Шешковский бы такого не допустил, — и всё в этом роде. Как в моём прошлом мире любили говорить про Советский Союз или про Сталина. Правда, не ожидал, что этот самый Шешковский до сих пор жив. Последние десять лет о нём не было никаких новостей, поэтому немудрено, что его фамилия практически стёрлась из моей памяти.
— Что же, раз с представлениями мы закончили, хотелось бы обсудить дела наши скорбные, — начал Захар Леонидович, принимая из рук Екатерины чашку, исходящую паром. После этого она расставила на столе тарелочки с печеньями и бутербродами и покинула комнату. Видать, предстоящий разговор был не для её ушей.
— А какие у нас с вами могут быть дела? — нарушил я возникшую паузу. Честно признаюсь, мне не хотелось иметь с ним никаких дел. Здесь опять начинало попахивать политикой. Я бы даже сказал — пованивать!
— Когда сменился Император, я покинул свой пост, — начала Захар Леонидович явно издалека. — Коленька поставил на руководство ИСБ род Долгоруких. Это, конечно, знатный и сильный род, но в делах имперской безопасности они разбираются слабо. Николая понять можно: он планировал опираться на своих людей, и желательно на тех, кто ему должен, на кого он может оказывать влияние. Но есть в Империи достаточно важные посты, которые не терпят непрофессионализма!
Шешковский в сердцах ударил рукой по столу так что зазвенели чашки. Было видно, что он сильно переживает:
— Если первый год всё шло не так уж и плохо, — сказывалось то, что на большинстве ключевых постов в ИСБ были мои ставленники, настоящие профессионалы, — то с каждым годом дела становились всё хуже и хуже. Моих людей потихоньку заменяли, а приходящие друзья и родственники Долгоруких практически не разбирались в тонкостях ведения дел! В итоге мы пришли к тому, что имеем сейчас, — он обвёл нас недовольным взглядом, как будто это лично я был виноват во всём, что творится в Империи, — современная служба безопасности — это профанация и синекура!
Закончив свою речь, Захар Леонидович замолчал, грозно хмуря брови и о чём-то раздумывая. Пауза затягивалась. Пётр сидел молча, выпрямив спину и боясь даже громко дышать. В итоге я снова не выдержал:
— Мне грустно слышать, что ваше детище докатилось до подобного состояния, — как можно дипломатичней начал я, — но какое ко всему этому имею отношение я?
Захар перевёл на меня задумчивый взгляд и внезапно улыбнулся.
— Никакого. Твоей вины в этом нет. Да и поделать ты вряд ли что-то сможешь. Но мне хотелось бы донести до себя свою позицию. Благо Империи для меня на первом месте. Да, мне больно смотреть, во что превратилась ИСБ. Но если бы она работала на благо Империи, я бы молча проглотил обиду. Однако сейчас возникла угроза вторжения из прорывов. И она совсем не так иллюзорна, как многие считают, а вполне реальна. Ни ИСБ, ни император к этому не готовы.
— Если дальше пойдёт речь о перевороте, то я даже не хочу этого слушать и иметь к подобному хоть какое-то отношение, — твёрдо произнёс я, понимая, к чему всё идёт. Обычно далее следуют фразы, что для блага Империи власть должны взять твёрдые руки. Уж они-то все проблемы решат!
Но мне в это не слишком верилось. Все эти лозунги работают с неразумной толпой. А если посмотреть серьёзно на проблему, то, как правило, за ними просто завуалировано желание получить власть и доступ к ресурсам, а не забота о стране или народе.
— Ты паладин Аннулета, — не обратив на мои слова никакого внимания, продолжил Шешковский, — у тебя браслет главы рода. Николай не оставит в живых подобного человека. Уверен, со дня на день он примет решение. В данный момент его, скорее всего, останавливает угроза вторжения. Но пройдёт месяц-другой, а вторжение не начнётся. Что, по-твоему, будет дальше? — Он вопросительно посмотрел на меня с этаким превосходством. Мол, сам понимаешь, — вариантов у тебя нет, и только с моей помощью ты останешься в живых.
Мне в это не верилось. Или не хотелось верить, но