Мальвин послала мне воздушный поцелуй и отвернулась.
— Начинайте!
Слеза Солнца вспыхнула так ярко, что сразу ослепила моё надзрение. Однако я успел заметить, как от меня к артефакту поползло целое серебристое облако. А потом появилась боль.
Рану на животе я по-прежнему не чувствовал. Но словно бы тысячи иголок вонзились в каждую клеточку моего тела и, подобно пиявкам, принялись тянуть из меня энергию.
Сердце забилось чаще, в глазах потемнело от слабости. Сквозь шум в ушах я услышал панический вопль Анютки и догадался, что вся визуальная фантасмагория видна и ей.
Однако сознание отказывалось принять тот факт, что всё кончено, и отчаянно искало выход, которого не было.
Килдинги затянули свои заунывные песнопения. Над артефактом заколыхалось марево воздуха — совсем как портал серых. В небе раздались грозовые раскаты, засверкали молнии.
Мальвина, всем телом придвинувшись к Слезе, вскинула вверх руки с зажатым в них мечом, чьё лезвие тоже среагировало на фантасмагорию бушующей энергии — я даже не подозревал, что во мне её столько! Молнии стали бить в лезвие, а из него — в артефакт.
Я чувствовал, как слабею с каждой секундой. Возобновил было попытки вылечить себя, но, увидев, что они только ускоряют процесс, вынужден был заставить себя остановиться.
Неужели это действительно конец? Неужели я совсем ничего не могу сделать, чтоб спасти пусть не себя и не Улей, но хотя бы Анютку?
Чем дальше, тем яснее я понимал — да, спасения нет. Мы проиграли, окончательно и бесповоротно. Накатили сожаления, которые оказались страшнее физической боли. Перед глазами пронеслись события последних дней — где, где я допустил ошибку?
Ответа не было. Разум мутнел, в глазах становилось всё темнее и темнее. Мне оставалось совсем немного. Какие-то жалкие секунды, после которых я перестану существовать. И я, сломленный и измученный, уже ждал того мига, когда погружусь, наконец, в полную темноту.
Но вместо темноты почему-то появился свет. Но не тот, который излучала Слеза Солнца. Другой, холодный, жгучий, поглотивший собой всё. Кроме, почему-то, меня…
Я давно уже закрыл глаза, слезившиеся от яркости. Но тут невероятным усилием воли всё-таки заставил себя их открыть. И не пожалел — зрелище того стоило.
Прямо напротив меня, коленопреклонённая и с искажённым от ужаса лицом, стояла Мальвина. Мой меч она держала над головой, парируя удар окутанного светом незнакомца. Оружия у него в руках я не видел, однако услышал скрежет сталкивающихся клинков, и мой меч отлетел в сторону. Мальвина страшно заорала. А незнакомец вдруг собрал пальцы и сделал движение, как будто щёлкал ими.
Крик оборвался, и произошло непонятное. Мальвина, мощный погонщик, победившая саму Графиню и весь отряд Медведя, состоявший из стронгов, просто взорвалась. В стороны полетели ошмётки плоти и кровавые брызги.
Я, несмотря на своё состояние, охренел. А незнакомец, которого, кстати, вообще не забрызгало, лёгким шагом человека, полностью контролирующего ситуацию, направился к Слезе, окружённой сотнями трупов килдингов. Нагнулся, сомкнул ладонь на артефакте, ничуть не смущаясь его сиянием и уже частично открытым порталом, и выпрямился.
Свет погас. По крайней мере, для меня исчезновение сияния выглядело именно так, хотя на дворе был пасмурный, но всё-таки день.
Портал с глухим хлопком схлопнулся. А незнакомец обернулся ко мне
— Ну здравствуй, Орк.Давно хотел с тобой познакомиться.
— Ты ещё что за Жак-Ив Кусто в прорезиненном пальто? — прохрипел я из последних сил.
— Полагаю, тебе про меня рассказывали. Я Патрокл, крёстный Графини.
— Ты чё, фраер душный, не мог раньше придти? — это уже выдала Анютка возмущённо-визгливым от перепуга голосом. — Какого хрена мы за тебя тут всё должны делать?
Незнакомец мягко усмехнулся, переведя взгляд на девочку.
— А ты, я полагаю, Аня? Тебя Ольга тоже очень хвалила.
— Засунь эти похвалы себе в задницу. Ты видишь, до чего ты нас довёл? Ольга умерла, Орк умирает. Что ты тут лыбу давишь и стоишь, как деревянный человечек Буратино? Можешь помочь — помогай! Нет — освободи, я сама разберусь!
Незнакомец всё с тем же умировтворённо-снисходительным выражением лица снова щёлкнул пальцами, и Анютка с криком рухнула с креста на землю, словно её там и не держали никакие оковы.
Вскочив, девочка ринулась ко мне.
— Орк, миленький, ты потерпи, — залепетала она. — Сейчас, сейчас я найду, как вызвать помощь. Ты только не умирай. В Замке все — крутые знахари. Вылечили Лаки — вылечат и тебя.
Моё сердце затопила жалость к девочке. Я открыл рот, чтоб напомнить ей слова Мальвины про нодий, объяснить, что это было не враньё, и попросить просто пристрелить меня, чтоб прекратить мои мучения, но смог выдавить только нечленораздельный хрип. Даже мои силы иммунного, кваза, знахаря и зарядника, обладающего огромным резервуаром Духа Ситкса, истощились. Не осталось ничего. Я был вычерпан до дна.
— Боюсь, знахари тут уже не помогут, — озвучил мои мысли крёстный Ольги.
— Тогда ты какого чёрта стоишь и нихрена не делаешь? — взивилась Анютка. — Ольга столько про тебя рассказывала…
— Увы, раны от нодия залечить не под силу даже мне, — покачал головой Патрокл.