Когда чувства медленно вернулись, я почувствовал присутствие поблизости. Над павшей элитой стояла фигура, её силуэт был едва различим на фоне встающего светила.
— Ты кто? — удалось прохрипеть мне, голос был слаб от напряжения и боли.
— Жак-Ив Кусто, блин, в прорезиненном пальто! — воскликнула Анютка, упав рядом с лапой дохлой суперэлиты на колени.
Я облегчённо выдохнул и вгляделся в девочку. Кожа её была покрыта сажей и грязью, словно она сама была частью этой нескончаемой и бессмысленной войны. Но серьёзных повреждений я не увидел.
— Орк, хватит валяться! — воскликнула она.
Едва сдерживая слёзы, девочка пыталась отогнуть один из когтей, прижавших меня к земле.
Я честно попытался ей помочь, но суставы заскрипели, а мышцы предательски отказались слушаться. Так что вместо того, чтоб выбраться, я позорно потерял сознание от усилий. А когда очнулся, надо мной склонилась другая женщина, которую я не сразу узнал.
— Ты был близок к поражению, — сказала графиня. — Но твоя воля не позволила тебе пасть. Это редкое качество, Орк. Дары той или иной ценности прорезаются у всех рано или поздно, а воля…
— Кто спас меня? — спросил я, чувствуя, как сознание снова начинает уплывать. — Вы?..
Она усмехнулась, и эта улыбка была одновременно и доброй, и мягкой. Я почувствовал нежные ладони Ольги Анваровны на своих щеках.
— Спасала тебя Анечка, сокровище наше чумазое. Авессалом Валерьевич влил ей Духа Стикса из одного своего артефакта, а потом она и прибила суперэлиту.
— Оля, ради чего ты возишься со мной? — сорвался с губ вопрос словно сам собой, и я даже не заметил, что нарушил субординацию, назвав графиню не по имени-отчеству, да ещё и перейдя на «ты».
Но Анваровна то ли не обратила на это внимания, то ли списала всё на моё состояние.
— Хотела бы я тебе ответить, — она оглянулась, словно хотела убедиться, что её никто не услышит, кроме меня, и, наклонившись над самым моим лицом, едва слышно произнесла:
— Ради будущего. Как только ты сможешь контролировать свои Дары, ты превратишься из пешки в ферзя.
Я попытался понять её слова, но физическая боль и истощение затмевали разум, а тонкий запах духов туманил разум.
— Я не понимаю, не знаю, как… — выдавил я с трудом, путаясь в мыслях.
Он наклонился ещё ближе, почти коснувшись моего лба, и едва слышно прошептала:
— Ты не один.
Глубоко внутри меня что-то отозвалось, словно пробуждаясь от долгого сна. Я почувствовал, как тонкие нити энергии, затихшие и спутанные, вдруг начали шевелиться, словно струны, которые наконец-то нашли свою мелодию.
— Время ещё есть, — продолжила Ольга Анваровна, её голос был полон уверенности и спокойствия. — Я тебя подлатаю сейчас, но тебе нужно научиться управлять своими Дарами тоньше. В Стиксе всё зависит от того, насколько ты сможешь понять и принять свои силы.
Я ощутил, как её целительный Дар воздействует на меня, проникая в израненное тело подобно каплям воды, медленно размывающим камень.
Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться на исцелении и на этой новой информации, которая начала прорастать внутри меня. Где-то в глубине души я знал, что она права. Я не один, и даже в этом бесконечно враждебном мире есть те, кто готов помочь мне найти свой путь. Вопрос только в том, как дорого за это придётся заплатить. Не сомневался я только в том, что платить придётся. Всегда приходится.
Кажется, я снова потерял сознание. А когда снова открыл глаза, Ольга Анваровна всё ещё находилась рядом, но взгляд её был привычно ехидным, а сама она выглядела, как обычно.
— Давай руку, — сказала она. — Хватит валяться. Время действовать.
На автомате я взял её за руку и встал на ноги. Хватка графини оказалась не по-женски сильной. Пожалуй, теперь я поставил бы на неё, если бы нам вдруг пришлось состязаться в армрестлинге.
Окружающий мир начал обрёл чёткость. Хоть меня всё ещё и мутило, но я был уже почти в порядке. Посмотрев на миниатюрную Ольгу Анваровну сверху вниз задал, всего один вопрос:
— Та баба на элитнике?
Но вопреки моим ожиданиям она отрицательно качнула головой.
— Ушла, выдра крашеная…
— Как?
— У неё была ещё одна стая заражённых. Они и помогли ей уйти.
Я выругался.
Глава 4
— Я не понимаю… Не понимаю! — рыдала Лакшери, сидя на втором ряде сидений трясущегося на ухабах джипа. — Я же видела, как мы их спасли. И мы это сделали, но…
— Ты не виновата, — спокойствию Анваровны можно было только позавидовать. — Твои видения пока ещё хаотичны и разрозненны и показывают лишь часть того, что произойдёт. Надо работать над ними, Лакшери, работать