— Что случилось, Маша? — спросил я, стараясь говорить спокойно.
Она нервно теребила прядь волос.
— Мне страшно, — призналась она тихо. — Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу их… тех существ. Я подумала, может…
— Может, ты разрешишь ей спать с тобой? — закончила за неё Изольда с ядовитой улыбкой. — Очень оригинально.
Щёки Маши вспыхнули румянцем, а глаза наполнились слезами.
— Я не это имела в виду! — воскликнула она. — Я просто хотела поговорить!
— Разумеется, — протянула Изольда. — И ты, — она повернулась к Виктории, — тоже «просто поговорить» пришла?
Виктория выпрямилась, в её глазах вспыхнуло раздражение.
— Я обсуждала научную экспедицию с моим студентом, — холодно ответила она. — И я не обязана объясняться перед вами.
— Ну конечно, — саркастически хмыкнула Изольда. — «Научную экспедицию».
Ситуация выходила из-под контроля. Я ощущал, как нарастает напряжение между женщинами, и предчувствовал, что скоро разразится настоящая буря. Именно в этот момент в коридоре появился ещё один человек — дед, опирающийся на свою трость.
— Что за шум? — поинтересовался он, окидывая взглядом собравшуюся компанию. — Разве вы не должны отдыхать после сегодняшних потрясений?
Наступила неловкая пауза. Все три женщины смотрели на деда, явно не зная, что сказать. Я воспользовался моментом.
— Именно это я и пытался объяснить, — сказал я, благодарно кивнув деду. — Всем нам нужен отдых. Время для разговоров будет завтра.
Дед понимающе хмыкнул, хитро глянув на меня.
— А вам, дамы, я бы советовал вернуться в свои комнаты, — произнёс он доброжелательно, но твёрдо. — Наступило время для сна, не для разговоров.
Маша и Виктория послушно кивнули, хотя по их лицам было видно, что у них остались невысказанные мысли. Изольда колебалась дольше, бросив на меня долгий взгляд, но потом тоже развернулась, чтобы уйти.
— Мы поговорим завтра, — произнесла она, и это прозвучало как обещание.
Когда все три женщины разошлись по своим комнатам, дед подошёл ближе, опираясь на трость.
— Непросто тебе будет с этими тремя, — усмехнулся он. — У каждой свои планы на тебя.
— Спасибо, что спас ситуацию, — искренне поблагодарил я его.
— Не за что, — он подмигнул. — Теперь-то ты понимаешь, почему я предпочитал жить в глуши?
Мы оба тихо рассмеялись. Yапряжение последних минут начало отступать, и я прошёл в свою комнату. Завтра предстоял насыщенный день.
* * *
Дмитрий Юрьевич Уваров Орлов гостиница в городе Санкт-Петербурге
Шаг, ещё шаг, ещё несколько, стена. Развернуться, шаг, ещё несколько, стена. Дмитрий Юрьевич ходил по номеру гостиницы, в котором остановился.
Иногда алгоритм его действий менялся. Тогда он останавливался, тянулся к вазе на столике или настольной лампе, и крутил их, передвигая с места на место.
Иногда он брал в руки пульт от телевизора, но смотреть на новости о прорывах не хотелось. Пульт отправлялся на место, а шаги от стены к стене возобновлялись.
«Почему они тянут? — думал Дмитрий Юрьевич, — даже Бестужев не сможет помочь Кириллу в такой ситуации. Он не пойдёт против императора, как не пошёл в прошлый раз, когда ему запретили помогать отцу Веры».
Шёл шестой день, как Дмитрий Юрьевич подал в дворянскую палату прошение о возврате Кирилла в род Уваровых-Орловых. Дмитрий Юрьевич понимал, что такие решения не принимаются моментально, но шестой день! Это долго, особенно, если учесть, что формулировка о национальной безопасности уже дана. Граф Орлов подвёл императора.
Об этом не кричали на каждом углу и не говорили по телевизору, но именно эти слова прозвучали из уст знакомых чиновников.
«Бестужев точно не может ему помочь, — думал Дмитрий Юрьевич, вновь вращая вазу, — он приезжал на следующий день, и ушёл ни с чем. Но как же долго всё это тянется, главное, чтобы Огонь-Догоновский не перехватил инициативу».
Дмитрий Юрьевич не знал, что Кирилла уже отпустили. Он не знал, что все, кто мог слить информацию об этом, поджали хвосты и молчали, потому что Тайная Канцелярия выполняла свои обязательства.
Руководитель этой страшной организации пообещал решить проблемы Орлова в обмен на информацию, и он сдержал своё слово. И пусть у них с Кириллом расходилось понимание о том, что такое проблемы, но сотрудники Тайной Канцелярии привыкли работать на совесть. Поэтому все, кто был в курсе судьбы Орлова, молчали. Никто не хотел быть уличённым в сливе информации на сторону. Не тот момент. Не стоила овчинка выделки. Но Дмитрий Юрьевич этого не знал.
Звонок телефона раздался резко, неожиданно. Дмитрий Юрьевич вздрогнул и тут же полез в карман брюк. Достал трубку, нажал на кнопку и приложил аппарат к уху.
Он слушал несколько секунд, затем взял пульт и включил телевизор. Молодая, симпатичная ведущая с ужасом на лице рассказывала о нападении на академию. Кадры разрушенных корпусов и безжизненных тел на снегу сменяли друг друга.
— Это чрезвычайное происшествие, чудовищное по своей сути, — вещала ведущая, — юные ребята, будущее нашей страны, не смогли оказать должного отпора чудовищам, очень много жертв…
Дмитрий Юрьевич напряжённо слушал, но главного всё не было. Он уже хотел выключить телевизор и внести звонившего Бровского в «чёрный список». Подумать только: «включи телевизор, там то, чего ты ждёшь», сказал тот ему. Чего он, Дмитрий Юрьевич ждёт? Нападения на академию? Идиот!
Палец уже лёг на кнопку выключения, как на экране возникли списки погибших и выживших. Взгляд Уварова-Орлова прикипел к ним, побежал по строчкам фамилий.
«Едрёна вошь, он жив! — вырвалось у Дмитрия Юрьевича, когда он заметил фамилию Орлова, — его отпустили».
Мысли в голове Дмитрия Юрьевича тут же заметались, как при пожаре. Он понял, раз Орлов был в академии, значит, его план провалился, Кирилла оправдали. Но как? Бестужев подсуетился? Но после его визита он несколько дней оставался в застенках тайной канцелярии.
Тот же Бровской говорил, что у старика ничего не вышло.
Как Кирилл, этот малолетний выродок, смог повернуть ситуацию в свою пользу? Чем он заплатил за свободу? Наследством?
Дмитрий Юрьевич по опыту знал, что Тайная Канцелярия не та организация, что занимается благотворительностью. Если она проявила интерес к кому-то, значит, на то были веские причины, и ничто, абсолютно ничто не могло спасти человека, когда он оказался в застенках этой организации. Только воля Императора или подвиг