— Кирилл! — она бежала к нам, спотыкаясь о корни и обломки. — Ты в порядке?
— Всё хорошо, — ответил я, направляясь ей навстречу. — Мы должны…
Моя фраза оборвалась, когда из темноты за её спиной выпрыгнула массивная тень. Я не успел закричать — Виктория резко обернулась на звук шагов, и существо, похожее на огромного скорпиона, замахнулось жалом.
Время замедлилось. Я видел, как Виктория отшатнулась, её лицо исказилось от ужаса. Видел, как жало, источающее зелёный яд, приближается к её груди. Видел, как она пытается выставить руки перед собой в бессмысленном защитном жесте.
В следующий миг яркая вспышка света озарила поляну. Существо замерло, его тело начало раскаляться изнутри, кожа потрескалась, выпуская наружу ослепительное сияние. Секунда — и тварь рассыпалась пеплом, не успев издать ни звука.
За спиной Виктории, там, где только что находился монстр, стояла Мария Ивановна. Её волосы, обычно собранные в тугой пучок, теперь свободно развевались вокруг головы, словно охваченные невидимым пламенем. Глаза пылали золотом, кожа светилась изнутри, будто под ней текла раскалённая лава.
— Опасно гулять ночью, профессор Светлова, — голос вахтёрши звучал странно — глубже и мощнее обычного, каждое слово отдавалось в воздухе вибрацией.
— Мария… Ивановна? — пролепетала Виктория, с трудом выговаривая слова.
— Лучше вам всем отправиться к студенческому общежитию, — старуха взмахнула рукой, и вокруг нас возникло мерцающее поле света. — Это проведёт вас безопасной дорогой.
Действительно, в воздухе проявилась светящаяся тропа, ведущая через разрушенный парк к нашей общаге.
— Вы идёте с нами? — спросил я, пристально глядя в глаза женщине.
Мария Ивановна улыбнулась. Странная улыбка — одновременно мудрая и отстранённая, словно принадлежащая существу гораздо более древнему, чем могла быть обычная старушка-вахтёрша.
— У меня ещё есть дела, граф Орлов, — ответила она, и в глазах сверкнуло понимание.
С этими словами она отвернулась и растворилась в тенях леса, оставив нас на светящейся тропе.
— Это была… наша вахтёрша? — Волков смотрел ей вслед с открытым ртом. — Та самая, которая ругается, если ботинки недостаточно чистые?
— Аглафира Беспощадная, — тихо произнёс один из старших студентов. — Моя бабушка рассказывала, что во времена войны она в одиночку удерживала фронт.
— Я думал, это просто легенда, — пробормотал Тихон.
Мы медленно двинулись по светящейся тропе. Виктория прижималась ко мне, всё ещё дрожа после близкой встречи с монстром. Студенты, измученные и раненые, едва передвигали ноги. Тихон держался за плечо, где виднелась глубокая ссадина.
По мере приближения к общежитию, мы встречали других выживших. Маленькие группы студентов и преподавателей брели в том же направлении, следуя таким же светящимся тропам, что возникали в воздухе перед ними.
Некоторые несли раненых товарищей. Другие поддерживали друг друга, помогая идти. Были и те, кто просто плёлся в одиночестве, с пустыми, потерянными глазами.
Когда мы вышли на поляну перед общежитием, я поразился масштабу разрушений. Фасад здания, ещё утром величественный и незыблемый, теперь был изрешечён дырами. Окна выбиты, стены в копоти.
Но больше всего поражало количество погибших. Их тела лежали рядами на расчищенном пространстве — студенты, преподаватели, охранники. Кто-то пытался организовать помощь выжившим — в стороне наскоро развернули полевой госпиталь, где раненым оказывали первую помощь.
— Боже мой, — прошептала Виктория, хватаясь за моё плечо. — Сколько их…
— Не смотри, — я повернул её лицом к себе. — Сосредоточься на живых.
Среди суетящихся людей я заметил проректора Шелестова. Он командовал спасательной операцией, направляя студентов старших курсов и преподавателей. Его лицо осунулось, глаза запали, но голос оставался твёрдым.
— Разделите раненых по тяжести, — кричал он группе студентов-медиков. — Тяжёлые сюда, средние — туда, лёгкие могут подождать.
Заметив нас, Шелестов на мгновение остановился. Его взгляд скользнул по нашей группе, задержавшись на мне.
— Граф Орлов, — он кивнул. — Рад видеть вас целым.
— Ужас? — пролепетал Тихон, прихрамывая, подошёл ближе. — Как же так?
— Портал открылся прямо у нас под носом, — буркнул Шелестов, — мы пока мол знаем, откуда они берутся.
В этот момент на поляну, валя деревья и взрывая снег колёсами ворвалась колонна военных джипов с символикой имперской жандармерии. За ними следовали чёрные лимузины с гербами аристократических родов. Среди них я заметил машины Бестужева.
— Наконец-то, — выдохнул Шелестов. — Подкрепление.
Жандармы рассредоточились по периметру, оцепляя территорию. Из лимузинов выходили люди в дорогих костюмах — аристократы и чиновники высокого ранга. Их сопровождали личные гвардейцы в форме родовых цветов.
Из толпы прибывших выделился высокий мужчина в форме капитана имперской жандармерии. Он быстрым шагом направился к Шелестову.
— Проректор, — его голос был сух и официален. — Капитан Северов, имперская жандармерия. Территория академии переходит под контроль спецслужб. Распорядитесь о немедленной эвакуации выживших.
— Но мы ещё не закончили поиски, — запротестовал Шелестов. — В корпусах могут быть выжившие.
— Этим займутся профессионалы, — отрезал капитан. — Вы свободны.
Шелестов хотел что-то возразить, но тут к нам подошёл ещё один человек — высокий мужчина в дорогом костюме, с благородными чертами лица и тяжёлым взглядом.
— Господин Романов! — Шелестов слегка поклонился.
— Лаврентий Петрович, — кивнул Романов. — Ситуация вышла из-под контроля. Академия закрывается по прямому указу его императорского величества.
— Закрывается? — Шелестов побледнел. — Но наши студенты…
— Все выжившие будут переведены в другие учебные заведения, — голос Романова не допускал возражений. — Те, кто живёт далеко и не может сразу вернуться домой, останутся под наблюдением преподавателей до решения вопроса. Остальным рекомендуется немедленно отправиться к семьям.
Шелестов обвёл взглядом площадь, заполненную ранеными и потерянными студентами.
— Но как я объясню им…
— Это не обсуждается, — Романов повернулся к жандармам. — Начать эвакуацию.
Шелестов, сгорбившись, отошёл в сторону. Казалось, он постарел на десяток лет за эту ночь. Проходя мимо нас, он остановился, глядя на меня и Тихона.
— Академия закрыта, — тихо произнёс он. — Вы слышали. Всем следует вернуться домой.
— А что будет с теми, кто не может? — спросил Тихон, и его голос дрожал. — С теми, кто живёт далеко?
— Мы организуем временное проживание, — ответил Шелестов. — До тех пор, пока не решится вопрос с вашим переводом.
Я посмотрел на Тихона. Его лицо выражало растерянность и страх. Волков, стоявший рядом, выглядел не лучше.