Внешне хорош! Слов нет, прямо атлет. Сразу понятно, что никаким имплантом там и близко не пахнет, — и почки, и сердце явно здоровые, да и с легкими… Ну, самое максимум залеченная астма какая-нибудь! — так что тревоги жены по поводу его инвалидности можно отправить в утиль. Речь правильная, одежда аккуратная, ногти чистые. Пожалуй, напрягает, что он внезапно оказался даже помоложе Леониды — не зря она увильнула о прямом ответе на вопрос о возрасте! Но… Учитывая ее удачную внешность, это в глаза бросаться не будет. И сколько у них там разницы, лет пять? Не должно особо-то повлиять.
Смущала стремительность брака. Смущала атмосфера вокруг этого самого Аркадия. Собственный отец на него смотрел так, словно насмотреться не мог — как будто сын только что вернулся откуда-нибудь с самых горячих зон Болоса или вовсе с того света. Смущали одновременно плавные и хищные движения новоявленного зятька. Как и дочь, Георгий Викторович одно время работал в военном госпитале, так что он отлично знал такую категорию пациентов! Смущала прическа: если военный, то зачем косу-то заплетать? Они все, как правило, стригутся! Это прямо… эпатаж какой-то.
Еще смущала немного манера говорить: не по возрасту выдержанная и продуманная. Обмениваясь с ним репликами, Георгий Викторович не мог отделаться от ощущения, что общается с человеком если не своих лет, то, во всяком случае, одного поколения. Такое, правда, как раз бывает у молодых людей, которые очень близки со своими отцами. Но отец-то у него намного старше Георгия Викторовича!.. Загадка.
А вот супруге зять прямо понравился. Мария Анатольевна только его увидела, так сразу, похоже, и решила, что лучше партии Лёнечке не подобрать. Да и Аня, дорогая невестка, тоже смотрела на него чуть ли не с сердечками в глазах.
Неудивительно, что Саша сходу разделил отцовское недоверие!
— Расскажите-ка мне, а где и как вы свадьбу играли? — спросил Георгий Викторович самым душевным своим тоном, когда уселись за стол. — Или просто пошли и расписались?
— Даже никуда не ходили, — беззаботно заметил зятек. — Я так крут, что мне просто бумаги оформили и домой принесли.
Георгий Викторович аж крякнул. Ну и вот как с таким разговаривать?
А жена всерьез огорчилась.
— И что же, даже без подвенечного платья? Нет, ну я понимаю, традиционное непрактично шить, но хотя бы просто нарядное…
— Мам, не нужно мне платья, — сказала Леонида. — И время тратить на всякие торжества я не хочу. У меня в связи с новым назначением знаешь сколько работы?
— А я бы посмотрел на тебя в красно-золотом, — вдруг сказал зятек, глядя на дочь. — Как думаешь, на майские, когда карнавал будет? Может, закажем тебе? Я тут по случайности знаю одного хорошего портного, который как раз в столицу переезжает…
И Леонида, которая с детства не участвовала в майском карнавале и уж тем более не надевала ради него традиционный наряд, как мать ни пыталась ее уговорить, вдруг слегка порозовела и сказала:
— Ну… Если ты хочешь, то конечно.
— Эх, вспоминаю, как мы с женой и сыновьями ходили на эти карнавалы, — улыбнулся Весёлов-старший. — Еще когда на севере жили. Там в начале мая снег лежит, так девчонки красные платья поверх шуб надевали! А мальчишки — косоворотки. Помнишь, Аркаш, красные сапожки, в которых ты чуть ноги не отморозил?
— Ох, не напоминай, пап, — усмехнулся зятек. — Надо было валенки надеть, конечно, но уж больно они красиво выглядели!
— То есть уже тогда выпендриваться любил, — подытожила Татьяна, невестка, после чего почти все за столом засмеялись.
Что-то слегка царапнуло Георгия Викторовича в этом обмене репликами, но он даже не понял, что.
— А что у тебя за новое назначение? — спросил Саша, который сразу же вычленил это в речи Леониды. Ну да, приревновал немного, наверное. Леонида на четыре года моложе, а уже год как стала начальником отделения! Тогда как Саша — еще нет.
— Секретное, — вздохнула Леонида. — Я — директор пока еще секретного исследовательского института. Хотя надеюсь, что через год-другой мы рассекретимся.
— Быстрее, — уверенно сказал ей зятек. — Вот закончим наш с коллегой основной проект — и можно будет рассекречивать.
— Ты под коллегой имеешь в виду?.. — спросила дочь.
— Ага, его.
Они уже с полуслова друг друга понимают! Наверное, и в самом деле знакомы много лет. Только почему дочь ни словом, ни намеком раньше про него не говорила? Может, жене рассказывала?
А Саша все никак с темы института не слезал.
— Погоди, погоди… Директором института? Лёнь, я знаю, что ты крутой хирург, но ты ведь даже диссертацию не защитила еще! А тут целый НИИ, пусть даже режимный! Как это вообще?
Честно говоря, вот тут Георгий Викторович сына очень понимал. Он бы тоже за эту деталь зацепился, если бы возмутительный зять так его не отвлек. Он-то знал, как делаются серьезные назначения! Едва появляется перспективная казенная кормушка, как на нее тут же набегает с десяток кандидатов — все корифеи от науки, с многотомными публикациями, толпами учеников и километрами связей. И лет по пятьдесят-шестьдесят каждому. Если бы Георгий Викторович не питал отвращения к околонаучным аппаратным интригам, сам бы сейчас стоял на пороге превращения в такого корифея. К счастью, Творец отвел искушение.
— А очень просто, — ответил вместо Леониды зятек. — Конечно, никто бы не дал мне ее туда поставить, если бы я подал ее просто как многообещающего врача с опытом в нужной сфере. Но я сразу заявил ее как свою жену. Ну и все прочие кандидатуры сходу отползли — мол, если тут назначение через постель, стало быть, ловить нечего, этот выскочка в своем праве, не перешибешь.
Георгий Викторович сначала аж онемел от такой прямоты. А потом подумал с мрачным удовлетворением: ну, сейчас дочь ему выдаст за такое! А жена еще добавит, что так нашу девочку использует!
Но Леонида только посмотрела на мужа с недоумением и сказала:
— Неужели наверху именно по такому принципу принимаются решения?
— Еще и глупее принимаются, — ответил ей Аркадий.
А его отец добавил:
— Кстати говоря, это напоминает мне один случай… —