Маргарита надула губки и даже пустила слезу.
— Иди погуляй с папой, — повторила Вика.
Маргарита взяла за руку Сергея, и они вдвоем вышли из столовой.
— Я с ними пройдусь, — сказал Вадим, вставая из-за стола.
Вика с благодарностью кивнула ему.
— Трудно с таким ребенком? — спросил Фазыл.
— Не просто, — ответила Вика.
— Ты очень мягко ее наказываешь, — заметила Юлу. — Мне было шесть лет, когда меня познакомили с семьей важного лорда, героя войны. У лорда был нос с двумя большими бородавками, а у его сына уши торчали в стороны и были кривые зубы. Я никогда не видела таких некрасивых людей и честно об этом сказала. За это меня на два дня посадили в подвал. Там я пила капли воды, которые скапливались на холодной стене, и меня покусали крысы. Так отец отучил меня говорить то, что может ранить достойного человека.
— Ужас, — сказала Вика. — Ты могла простудиться, а крысы могли откусить тебе пальцы или нос.
— Поэтому я голову и руки спрятала в юбку, оставив крысам ноги.
— Жесть, — сказал Бесик.
— Наш мир жесток по вашим меркам, но у нас нет избалованных детей. Слово родителей — закон. Очень быстро дети становятся взрослыми.
— Нас держали в ежовых рукавицах и пороли, — заметил Фазыл.
— Меня отец за уши таскал, но не порол. У ребенка должно быть право на ошибку, — не согласился Бесик.
— Запирать Маргариту в подвале я точно не буду, даже если там нет крыс. И бить не буду. Надеюсь, она скоро повзрослеет и сама поймет, что можно говорить, а что нет.
— Вдруг предупреждение Маргариты поможет врачам? — сказал Бесик.
— Вряд ли, — сказала Вика.
Саша со тревогой ждал вторую операцию. Слова Маргариты не выходили из головы. Тревога превратилась в недоумение, когда в операционную ввезли молодого парня с банальным аппендицитом. Разве можно от этого умереть? Если бы что-то тяжелое, несовместимое с жизнью: кататравма (травма при падении с высоты), автомобильная катастрофа, аневризма аорты, да мало ли опасных ситуаций? Но обычный аппендицит и молодой возраст, что тут может произойти? Еще и хирург самый опытный, заведующий отделением.
— Что-то мне страшно, — пожаловался больной.
«Чувствует», — подумал Саша и с состраданием посмотрел на него.
— Почему вы так на меня смотрите? — спросил больной и поежился, хотя в операционной было жарко.
«Чувствует холод смерти», — подумал Саша и мысленно отругал себя за паническое настроение и дурацкие мысли.
— Все будет хорошо, — отвлек пациента анестезиолог, прикрепляя манжетку на его руку и измеряя давление. — Сто тридцать на восемьдесят. Пульс девяносто пять. Вы немного волнуетесь. Это нормально.
Саша знал, что ничего хорошего не будет. Что же здесь не так? Он пытался найти хотя бы один фактор риска для физически крепкого парня.
— Хочешь сам сделать разрез? — спросил заведующий.
Саша отшатнулся от операционного стола.
— Нет!
— Что это с тобой?
— Почему разрез, а не лапароскопическим методом?
— Лапароскоп сломался. Только завтра привезут. Придется открытым способом. Парень и так больше суток мучается. Ты ведь интересовался именно открытой аппендэктомией. Нужно сделать разрез в правой подвздошной области примерно восемь сантиметров. Вот здесь. Ничего сложного.
Саша замотал головой.
— Ладно. Давайте наркоз. Обработайте операционное поле, — раздал задания заведующий.
Анестезиолог приложил маску к лицу парня. Операционная сестра сунула корнцанг с шариком в банку с 5 % йодом.
— Стойте! — закричал Саша.
Он оттолкнул анестезиолога и потормошил парня. Тот еще не спал.
— У тебя есть аллергия на йод?
— Да.
— Как она проявляется? Сыпь, дышать трудно?
— Крапивница.
— Он мне ничего не сказал, — пролепетал анестезиолог.
Сестра отвела руку с корнцангом в сторону и застыла в таком положении.
— Выбрось, — приказал ей заведующий. — Спросите про аллергию на другие препараты.
— Есть еще на что-нибудь? — крикнул Саша.
Внутри него все дрожало, уши заложило, он сам не слышал своего голоса.
— Нет, — испуганно ответил парень.
— Хорошо, — сказал заведующий. — Давайте наркоз. Операционное поле обработайте 0,5 % раствором хлоргексидина. Александр Николаевич, покиньте операционную. Вам нужно успокоиться. Вызовите Аслана Кырмызы. Он будет ассистировать.
Операция прошла успешно. У парня оказался флегмонозный аппендицит. Еще бы немного и лопнул в животе. Тогда бы случился перитонит. После операции заведующий вызвал Сашу к себе в кабинет.
— Александр Николаевич, что это было? Почему вы так себя вели?
— Он мог умереть.
— От крапивницы не умирают. Отталкивать анестезиолога, кричать на пациента недопустимо. Хирург должен быть спокоен и выдержан. Иначе у вас в операционной будет бардак.
— Извините. Я понимаю.
— Как вы догадались спросить про йод?
— Интуиция. Что-то меня напугало.
— Вы мужчина. В операционной вас ничего не должно пугать. Чтобы ни случилось. Идите работайте.
Саша не обиделся на заведующего. Тот ведь не слышал предсказания Маргариты и не мог оценить опасность. В его представлении больной покрылся бы аллергической сыпью, которую легко купировать лекарствами. Вкололи бы укольчик супрастина или гормонов и все окей.
Только Саша знал о другом сценарии. Парень мог умереть от анафилактического шока. Так бывает. У человека банальная аллергия, а при ряде обстоятельств развивается шок. Падает давление, останавливается сердце и дыхание. Иногда даже опытный анестезиолог-реаниматолог бессилен и больной погибает. Другой причины Саша не видел, ведь сама операция прошла хорошо. Повезло, что он угадал с аллергией на йод. Ну а выволочка у заведующего… Бог с ним. Главное, что парень жив.
Нужно Маргариту отблагодарить. «Завтра отпрошусь и покатаю ее на пони. Она давно просила. И конфет куплю», — решил Саша.
Вечером приехал Иван. Его встречали всей гурьбой. Он вышел из машины и расплылся в улыбке:
— Какие красавицы, взгляд не отвести. Всем добрый вечер. Спасибо за встречу. Только оркестра не хватает.
— Ты сам ходишь! — восхитилась Юлу.
— Я и бегать и прыгать могу, — сказал Иван и подпрыгнул на месте.
Его соломенная шляпа слетела с головы.
— Чувствую себя Шварценеггером, — добавил он, легко нагнувшись и подобрав шляпу.
— Почему это Шварценеггером? — спросил Бесик, который, несмотря на неказистый вид гостя, все еще относился к нему с подозрением.
— Оттого, молодой человек, что у меня четыре титановых суставов. Я теперь Терминатор, — ответил Иван, похлопав себя по бокам. — Все благодаря Виктории Павловне и ее команде замечательных врачей. Спасибо вам огромное, — поклонился он, глядя на Вику.
— Здесь все друг другу помогают, —