Чувствуя себя опустошенным, Гарри отдал распоряжение о полном запрете любых операций, не согласованных с ним лично, и попросил отчет обо всем своем имуществе и сейфах. Стоило изучить все спокойно и детально, на свежую голову и справившись с эмоциями. Гоблины предусмотрели подобный исход, так что банк юноша покинул с кучей толстых тетрадей, бездонным кошельком, привязанным к собственным сейфам, а под кожей на правом запястье едва заметно переливался серебристый рисунок.
Представитель банка предложил Гарри заменить ключи от всех его сейфов одним, универсальным, из особого сплава. Благодаря магии этот ключ никак нельзя было потерять. Стоило приложить его к коже — и тот просто исчез в теле юноши. Вынуть же ключ мог лишь он сам. Остальные ключи прямо на глазах Поттера гоблин сплавил в шарик золота.
Следующие несколько дней Гарри пристально изучал переданные гоблинами тетради. Из всего, что он видел, выходило, что ни Гарри, ни его детям, внукам и правнукам совершенно нет нужды работать. Поттеры пусть и не являлись богачами, волшебниками были более чем состоятельными.
Вот только недвижимости у Гарри было не так уж и много для столь богатой семьи. Родовое имение оказалось разрушенным и опутанным множеством темных проклятий. Джеймс Поттер не стал и пытаться очистить территорию. Домик в Годриковой Впадине значился в документах гостевым коттеджем, в котором до своей смерти в конце 70-х жили представители младшей ветви Поттеров. И пусть дом не считался разрушенным, жить в нем без ремонта не представлялось возможным. К тому же Министерство после 1981 года попыталось присвоить этот дом. И хоть у чинуш ничего не вышло, из-за кучи связанной с этим бумажной неразберихи Гарри проще было продать дом, чем его ремонтировать. Да и не хотелось ему жить в доме, к которому почти ежедневно наведывались паломники.
Но если с домами у Поттеров было все плохо, то вот с прибылью вопросов не возникало. Поттеры владели пакетами акций самых разных предприятий. Не больше десяти процентов в каждом, но дивиденды, капля к капле, составляли довольно приятную сумму. Как и выплаты по патентам.
Вот у Блэков все было с точностью наоборот. Как наследнику Сириуса, Гарри достался мрачный особняк на Гриммо и небольшой коттедж, принадлежавший Альфарду Блэку. В остальном же имущество Гарри составляло золото в монетах и золотых изделиях, разделенное на пять сейфов, одним из которых был сейф Беллы, ныне полностью перешедший Поттеру. Блэки ни во что не вкладывались, только тратили накопленное, а потому в четырех из пяти сейфов едва наскреблась сотня галеонов.
Еще к Гарри перешла власть над личным сейфом Тома Реддла. В нем денег не было вовсе, но хранились вещи из разрушенного поместья Гонтов, в том числе книги и памятные вещицы.
Еще одной частью имущества Поттера был сейф Мальчика-Который-Выжил, куда складировалось все, что все эти годы ведьмы и волшебники отправляли Поттеру. Гарри изрядно растерялся, прочитав, что большую часть содержимого составляют письма. За все свои почти восемнадцать лет юноша получал послания лишь от друзей, а ему, оказывается, отправляли тысячи писем в год. Но Поттер ни одного из этих писем не получил.
Потрясенный всеми этими открытиями, Гарри проспал почти сутки. А проснувшись, сел составлять план на будущее.
Ему надоело, что любой знакомый считает себя вправе выдвигать Поттеру требования. Да что там! Каждый знал, как Гарри лучше жить. Но почему-то ни у кого не возникло и мысли взять часть обязанностей на себя.
«Кроме Снейпа», — подумалось Поттеру.
Из всех людей только профессор зельеварения не твердил Гарри, что лишь герою под силу одолеть Волдеморта. Северус Снейп лучше других понимал всю нелепость ожиданий окружающих, считавших, что один юный волшебник способен справиться с опытным монстром лучше, чем сам великий и светлый Дамблдор или Аврорат полным составом.
— Из всех людей, вы, профессор, заботились обо мне больше. Пусть скрытно. Но заботились. Оберегали мою жизнь. Даже поступились собственной репутацией, лишь бы никто не заподозрил вас в доброте ко мне. Лишь в последний миг вы позволили себе быть настоящим. А я...
За эти дни Гарри несколько раз бывал Мунго. Снейп пока не пришел в себя, и Поттер активно этим пользовался. Он сам от себя не ожидал, но проводил возле больного много времени, рассказывая новости, делясь собственными переживаниями, читая какую-нибудь книгу, прихваченную из библиотеки Блэков, или, к своему ужасу, новый выпуск «Зельеварение сегодня». Больше всего Гарри нравилось молчание желчного профессора и тот факт, что Уизли и Грейнджер никогда не догадаются искать Гарри в палате Снейпа.
* * *
Лишь через несколько недель Уизли удалось зазвать Гарри в Нору. Все это время шли суды, так что Поттер имел вполне законную причину не встречаться с рыжим семейством и Гермионой. Он разве что пару раз пересекся в Косом с Джорджем, но тот вел себя на удивление спокойно и даже не пытался отвлекать юношу от дел.
При выходе из аппарации Гарри едва не столкнулся с Грейнджер, которая тоже только прибыла и, тихо ругаясь, пыталась стряхнуть грязь с туфелек.
— Привет, — поздоровался Поттер и поймал злой взгляд подруги.
— Здравствуй, — поджав губы, ответила девушка. — Явился? Долго же ты собирался!
Гарри вздернул бровь. В школе и во время скитаний он спокойно сносил менторские замашки подруги, но они более не были студентами и детьми.
— Где ты пропадаешь все время? — тем временем потребовала ответа девушка. — Тебя никогда не бывает дома.
— Я занят своими делами, — ответил юноша. — А еще бываю на судах.
— На судах? — опешила Грейнджер. — Тебя вызывают?..
— Как свидетеля, — уточнил Гарри.
— Но нас — нет, — возмутилась девушка. — А ведь мы…
В этот момент с хлопком появился Перси, и волшебница не стала заканчивать фразу, пусть и пылала самым настоящим гневом.
— Здравствуй, Гарри, — вежливо поприветствовал кудрявый Уизли. — Хорошо выглядишь. Привет, Гермиона.
Ребята сбивчиво поздоровались.
— А ты чем занимаешься? — спросил Гарри, не торопясь идти за Перси к дому.
— Я искала подходящий дом, — ответила девушка. — Мы с Роном планируем пожениться в конце августа. Если бы ты чаще приходит сюда, то знал об этом.
— О, поздравляю, — вежливо откликнулся юноша, игнорируя последнюю реплику.
— Миссис Уизли хочет, чтобы мы жили здесь, но я… Мне нужно