— Миссис Уизли. Мне уже почти восемнадцать. Я совершеннолетний. И я прекрасно отдыхаю здесь, — бесцветно, но четко выговорил Поттер.
— Глупости, — постаралась быть миролюбивой рыжая ведьма. — Я ведь делаю, как для тебя лучше. Пусть тебе уже семнадцать, но ты еще совсем ребенок. Будто мой седьмой сын.
— Но я не ваш сын, — напомнил Гарри.
— Ты мне как сын.
— Мне хочется тишины.
— Никто не будет тебе мешать!
Гарри только фыркнул.
— Я никуда не пойду, — наконец не выдержал юноша.
— Глупости, не упрямься.
Гарри все же удалось настоять на своем. Точнее, он просто проигнорировал любые попытки поднять себя и вывести из комнаты. Молли Уизли чего только ни делала, но у нее не вышло.
Стоило миссис Уизли, громко топая, уйти на кухню, как оживилась молчавшая до этого Джинни:
— Гарри… Я тогда останусь тут, с тобой, хорошо?
Юноша чуть повернул голову и взглянул на ту, кого, как ему казалось, любил еще год назад. Джинни выглядела изможденной, но все такой же хорошенькой. И улыбалась ему ласково и нежно, хотя Гарри только что едва ли не нагрубил ее матери.
— Я думаю, тебе стоит вернуться домой, Джин, — честно сказал он. — Ты сейчас больше нужна своей семье.
Улыбка девушки чуть потускнела.
— Ты не хочешь, чтобы я была рядом?
— Я хочу побыть один, — сказал Поттер.
Джинни вскочила, сверкнула на юношу злым взглядом и выскочила из комнаты. Через несколько мгновений Гарри услышал, как мать и дочь о чем-то заспорили на кухне.
— Кричер, — позвал юноша и велел, стоило домовику появиться: — Перенеси меня в другую комнату.
Старый эльф молча поклонился, схватил Поттера за руку и перенес того куда-то наверх, прямо в широкое кресло у камина. Через мгновение в очаге вспыхнуло пламя, ноги юноши были укрыты пледом, а на столике рядом появилась большая чашка горячего шоколада.
— Спасибо, Кричер, — улыбнулся Гарри, снял очки и сполз ниже по сидению, устраиваясь поудобнее.
— Ох, моя бедная хозяюшка… — услышал Гарри, уже скользя на волнах дремы. — Это даже хорошо, что она не дожила до этого дня. Негодный предатель Сириус разбил ей сердце… От рода Блэк мало что осталось. А теперь еще и эти Предатели крови хотят прибрать к рукам то, что уцелело.
Гарри никогда не вслушивался в речи домовика. Не стал и теперь, хотя Кричер почти не шипел и не ругался. На миг появилась какая-то мысль. Поттер хотел за нее ухватиться, но только глубже провалился в сон.
* * *
Проснулся Гарри от того, что откуда-то снизу доносились крики и топот.
— Кричер, в чем дело?
— Гряз…
— Кричер, я скажу один раз и не буду больше повторять, — прошипел Поттер, чувствуя, как вновь начинает болеть голова. — Мне все равно, что ты думаешь о других волшебниках, но я не хочу выслушивать все это.
Под хмурым взглядом домовик пожевал губу и сообщил:
— Явились Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер. Они хотели видеть хозяина. Но хозяин велел дому скрыть комнаты, так что магам удалось попасть только на кухню и в гостиную. Сейчас они спорят и пытаются попасть на лестницу. Называют хозяина безответственным.
Гарри кивнул и на миг прикрыл глаза, ожидая, когда возникнет чувство вины перед друзьями, но внутри ширилось лишь раздражение.
— Кричер, письма были?
Эльф тут же протянул худую стопку писем: три письма из Министерства и одно извещение от гоблинов. Хмыкнув, Гарри быстро просмотрел корреспонденцию. Четверть часа спустя Гарри оказался героем, обвиняемым и свидетелем, а еще, похоже, должником. В прежние времена Поттер бы ужасно перепугался, но сейчас лишь невесело хмыкнул и отложил бумаги.
— Ты сказал Рону и Гермионе, что я в доме? — уточнил юноша, прислушиваясь к звукам с первого этажа.
— Нет, — ответил домовик. — Хозяин не обязан отчитываться о своем местоположении перед… этими.
Гарри кивнул и поплотнее закутался в плед. Он не чувствовал себя виноватым перед друзьями и знакомыми. А их настойчивость сейчас лишь раздражала. Видя состояние Поттера, Кричер наложил на комнату заглушающее и с тихим хлопком исчез.
* * *
Гермиона знала много заклинаний, но ни одно так и не помогло открыть проход в доме на Гриммо. Зная о состоянии коридора на первом этаже, юноша и девушка перенеслись в Блэк-хаус камином и попытались вызвать домовика. Тот явился лишь несколько минут спустя, начал сыпать оскорблениями и, сколько Гермиона ни просила, отказывался отвечать на вопросы.
— Грязнокровка не является хозяйкой Кричеру, — только и твердил эльф.
Рон предлагал наподдать домовику, но этим добился лишь того, что Кричер исчез и больше не показывался.
— Джин говорила, что они с мамой ничего не смогли сделать, — утешил Рон, когда у девушки закончились идеи, как пробиться в другие комнаты дома.
— Но как же Гарри? — возмутилась она.
— Ну он же сказал, что просто хочет побыть один, — пожал плечами парень. — Сам потом объявится.
Гермионе ответ любимого не понравился, но пришлось смириться и убраться прочь. А на следующий день отсроченным проклятием накрыло Фреда, и о Поттере на какое-то время все забыли.
* * *
Рон оказался прав. Гарри сам пришел в Хогвартс через пару дней, чтобы проведать пострадавших, и довольно легко согласился явиться к Уизли на ужин. Но уже в Норе вновь стал вести себя странно.
Он отказался от предложения пожить у рыжего семейства, отказался пустить на Гриммо друзей. Посочувствовал миссис Уизли, которая с трудом переносила тяжелое ранение Фреда и постоянно капала себе в стакан с водой Успокоительное, но и только. А на слова Гермионы, что все старшекурсники должны помочь с восстановлением Хогвартса, заявил, что у него слишком много личных дел.
— Каких еще личных дел?
Этот вопрос девушка задала при всех Уизли, не допуская и мысли, что не все можно обсуждать при свидетелях. Гарри нахмурился, поморщился и ответил:
— Гермиона, последние семь лет вся моя жизнь была достоянием общественности. Я ничего не мог сделать без пристального внимания. А если и удавалось сократить число свидетелей до минимума... Это все равно не означало, что за мной никто не наблюдает. Ты сама делала это все эти годы. И если у тебя и Рона хватало