* * *
Ну и горазд же я покемарить! На свежем-то воздухе, да под укачивание волн…
Судя по расположению Вортаны, дело шло к полуночи. Гигантская спираль занимала чуть ли не четверть ночного неба сегодня. Её серебристо-голубой свет лился на морскую гладь, создавая дивную картину. Этот космический маяк вкупе с моим навыком обострённого зрения позволяли видеть окружающую обстановку на несколько сотен метров вокруг корабля. В принципе, ничего интересного. Сплошная морская гладь.
Как следует вглядеться вдаль мешал тёплый оранжевый свет, исходящий от нескольких лампад на корабле. Парочка была закреплена кронштейнами на палубе, и один — возле штурвала, на корме.
Я вспомнил, как эти самые светильники сгребались из сундука Урумака в последнюю очередь, когда мы спешно эвакуировались. Тогда они казались бесполезной роскошью в сравнении с провизией и оружием. А теперь стали единственным источником тепла и сияния посреди океанической ночи.
Наконец, удалось разглядеть силуэты вахтенных. У штурвала умирал от скуки или похмелья Эстебан. Его могучая фигура сгорбилась, а голова периодически опускалась на грудь, чтобы через секунду снова дёрнуться вверх. Каждый раз он нервно оглядывался, проверяя, не заметил ли кто его мгновенной слабости.
В носовой части судна, уперевшись в борта руками, застыл Густаво. Его лицо было обращено к горизонту.
С противоположной стороны от меня, на палубе, бдел Хрум. Грызлинга явно поставили туда, чтобы приглядывал за чудом спасшимся — за мной. Несмотря на кажущуюся расслабленность, его уши постоянно двигались, улавливая малейшие звуки, а нос периодически втягивал воздух, анализируя окружающие запахи.
Как только я встал на ноги, ощущая, как протестуют уставшие мышцы, пушистый тут же бросился навстречу. Его лапы почти бесшумно простучали по деревянной палубе. В два прыжка он оказался рядом, обнюхивая меня с головы до ног, будто не доверяя своим глазам.
— Жив! Цел! — затараторил он характерным писклявым голосом. — Запах боли! Запах огня! Как чувствуешь себя?
— Нормально всё!
— Рад, что ты поправляешься! Волдыри рассосались. Не такой худой, как днём!
Я подошёл поближе к лампаде и как следует себя осмотрел. Действительно, вены уже не выпирали из кожи да костей. Цвет стал более приятным, почти нормальным. Прежняя масса не вернулась, пока ещё, но это дело времени.
— Покушать бы.
Хрум кивнул и поманил меня лапкой за собой.
— Сейчас покажу, где камбуз.
Проходя вдоль палубы, отметил, что теперь здесь не царил тот хаос, который я застал при своём эффектном появлении. Никаких тюков и гор хлама. Всё разобрали, унесли в трюм.
Импровизированная кухня располагалась у фок-мачты — той, что в носовой части, помогающей управлять поворотами корабля.
Этот… самодельный камбуз представлял из себя скромное пространство с открытой печью из металлических листов, скреплённых заклёпками. Над очагом висела пара котелков под грубым навесом из парусины.
Рядом с печью ютились несколько ящиков разного размера, образуя некое подобие кухонного гарнитура. Из самого большого торчала охапка дров. Другие были наполнены съестным и хоз. инвентарём.
Мгновением позже заметил и бочонок с водой, приколоченный к палубе железными скобами, чтобы не опрокинулся при качке. С его борта свисал металлический ковшик, блестевший в свете Вортаны, будто приглашая утолить жажду.
Мой желудок издал рык, а руки потянулись к еде.
Хрум что-то возбуждённо болтал, прыгая вокруг меня и размахивая лапами, но я не мог расслышать ни слова. Уши заполнил шум пульсирующей крови, а всё внимание сосредоточилось на еде перед моими глазами.
Поняв, что сейчас не самое лучшее время для бесед, Хрум тактично удалился, бросив на меня последний обеспокоенный взгляд. Его пушистый силуэт скрылся в темноте, уступив место моему свиданию с едой.
А я набивал пузо всем, до чего могли дотянуться руки, с жадностью, которой сам от себя не ожидал. Ломоть хлеба, ещё удивительно свежий, исчез в три укуса. За ним последовал треугольник твёрдого и солёного сыра, взорвавшего вкусовые рецепторы. Потом копчёная колбаса с жирными прослойками.
Фрукты, овощи, какие-то неизвестные хреновины белого цвета. Всё пошло в топку.
И да, кусок ягодного пирога… Это был самый вкусный десерт в моей жизни.
Надо же было умудриться опустошить целый ящик! Превратился в машину для поглощения пищи, в ненасытную бездну. С каждым проглоченным куском ощущал, как сила возвращается, как кровь насыщается питательными веществами, как клетки начинают восстанавливаться.
Запив плотную трапезу парой ковшиков воды, раскрыл лист развития личности.
Ну надо же… Новый уровень получил, а навык кровавого демона поднялся на четыре пункта — до пятьдесят пятого.
Заглянул в архив сообщений и едва не обомлел! Да там целое текстовое полотно: о выполнении стартового квеста, выдаче новых поручений и главное… моя персональная награда!
Руки мгновенно зачесались от предвкушения. Парадигма расщедрилась и обрадовала меня максимально возможным поощрением: средний эпичный сундук сокровищ!
Глаза загорелись детским азартом. Что же там внутри?
Глава 21
Так-так-так. Самое вкусное, как обычно, оставлю напоследок.
Я поудобнее уселся на палубе, скрестив ноги по-турецки.
Ветерок трепал пряди рыжих волос, а в нос бил знакомый до дрожи запах морской соли. Он казался мне родным и бодрящим. Видимо, гены давали о себе знать.
Для начала подробно изучу все сообщения, а вот и первое из них:
Поздравляем! Вы выполнили стартовую задачу и доказали, что достойны называться обитателем «Бескрайнего Архипелага».
Вам открыт расширенный функционал: журнал заданий; мировая смарт-карта; цифровой календарь; интерфейс управления кораблём, фортом, городом, островом (для капитанов, начальников стражи, градоначальников, лидеров фракций).
Ваша награда: средний эпичный сундук сокровищ.
Желаете получить награду прямо сейчас? Убедитесь, что рядом достаточно свободного места.
Чуть позже. Всё по порядку. Для начала раскрою мировую карту.
Цифровое полотно заметно отличалось от виденного мною раньше. Во-первых, в левом нижнем