Старейшина подошел к иллюминатору, глядя на проплывающие мимо барханы.
— «Алые Барханы» крайне враждебны к чужакам, особенно к тем, кто обладает силой. Их глава, Азир, лично принес клятву верности Владыке демонической секты. Поговаривают, что он достиг Тиранической сферы, впитывая жизненную силу своих жертв.
— И вы позволяете этому продолжаться? — спросил я, не скрывая удивления.
В глазах Кеши вспыхнула старая боль.
— Мы сопротивлялись. Двадцать лет назад объединенные племена пустыни восстали против «Алых Барханов». Это закончилось резней. Три оазиса были полностью уничтожены, песок напитался кровью до такой степени, что и сейчас там ничего не растет.
Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.
— С тех пор мы прячемся. Перемещаемся между дальними оазисами, скрываемся в каньонах, избегаем больших дорог. Наши корабли позволяют нам существовать относительно свободно, но мы никогда не задерживаемся подолгу на одном месте.
Каюту заполнила тяжелая тишина. Я видел в глазах кочевников застарелую боль и гнев, прикрытый слоями осторожности. Эти люди слишком долго жили в страхе, чтобы легко поверить в возможность перемен.
— Мы сопроводим вас до Оазиса Семи Камней, — наконец произнес Кеши, выпрямляясь. — Там вы сможете узнать больше о ситуации в регионе. И, возможно… — он бросил взгляд на Чешуйку, свернувшуюся на подушке, — пророчество начнет сбываться.
Солнце клонилось к закату, когда флотилия песчаных кораблей изменила курс, направляясь к глубокому каньону, петляющему среди барханов. Кеши объяснил, что в сумерках они предпочитают двигаться по каньонам — так сложнее заметить корабли с дальних дозорных башен Алых Барханов.
Я стоял на палубе главного корабля, глядя, как закатные лучи окрашивают пески в цвет запекшейся крови. Возможно, в этом была мрачная поэтичность — пески, впитавшие столько страданий, в определенный час становились похожими на то, что скрывали.
Глава 18
Оазис Семи Камней открылся передо мной неожиданно. Спускаясь по крутому склону каньона, я увидел сначала лишь тонкую зеленую полоску на горизонте — нереальный мираж среди бескрайних песков. Но с каждым мгновением мираж становился все более осязаемым, превращаясь в россыпь густой зелени, окружавшей сверкающую гладь воды.
Семь массивных обелисков из черного камня возвышались над оазисом, расположенные по окружности, словно молчаливые хранители этого убежища жизни. Их поверхность была испещрена древними символами, которые тускло светились в лучах закатного солнца. Эти камни, должно быть, и дали название оазису.
Мы прибыли на кораблях племени Золотых Дюн через два дня после нашей встречи. Кеши, старейшина племени, рассказывал, что оазис служит нейтральной территорией для пустынных племен и торговцев, хотя даже здесь влияние секты «Алых Барханов» ощущалось как невидимая удавка.
Флотилия песчаных кораблей плавно опустилась у подножия каменной гряды, скрывающей оазис от посторонних глаз. Механизмы, питаемые духовными кристаллами, издали последний мелодичный звон и затихли. Команды кораблей начали споро выгружать товары: тюки с ткаными коврами, плетеные корзины с высушенными пустынными фруктами, кувшины с редкими маслами и мешочки с ценными специями.
— Добро пожаловать в Оазис Семи Камней, — произнес Кеши, когда мы спустились на землю. — Здесь вы сможете отдохнуть и собрать нужные сведения. Но будьте осторожны — глаза и уши «Алых Барханов» есть даже здесь.
Я кивнул, благодаря старейшину за предупреждение. Чешуйка, все еще наслаждаясь статусом «великого духа» среди кочевников, гордо обвилась вокруг моей шеи, выставив напоказ свои маленькие рожки, которые в лучах заходящего солнца казались выточенными из чистого нефрита.
— Увидимся на рынке завтра, — сказал я, пожимая руку Кеши. — Думаю, мне есть, о чем расспросить местных жителей.
Кеши молча кивнул и вернулся к своим людям. Я заметил, как несколько молодых кочевников украдкой бросают в нашу сторону благоговейные взгляды. За время путешествия Чешуйка успела произвести на них неизгладимое впечатление, рассказывая невероятные истории о «великих битвах», в которых она якобы принимала участие. Большая часть этих историй была, мягко говоря, преувеличена, но я не вмешивался — репутация «великого духа» могла оказаться полезной.
Оазис кипел жизнью. Вдоль берегов небольшого озера раскинулись десятки шатров, палаток и легких построек из тростника. На импровизированной рыночной площади торговцы раскладывали свои товары: сушеные фрукты, изысканные благовония, амулеты из цветных камней, резные фигурки из песчаника. Воздух наполнился ароматами специй, жареного мяса и терпкого пустынного чая.
— Смотри, папа! — Чешуйка ткнулась мордочкой мне в ухо. — Там продают кристаллы! Я чувствую их энергию отсюда.
Я проследил за ее взглядом. Действительно, в дальнем углу рынка стоял скромный шатер, на прилавке которого поблескивали кристаллы различных форм и оттенков. Однако заметив несколько фигур в темных плащах, внимательно наблюдающих за площадью, я решил не привлекать к нам лишнего внимания.
— Позже, — шепнул я. — Сначала нам нужно найти место для ночлега и собрать информацию.
Мы нашли небольшую, но чистую комнату в караван-сарае на окраине оазиса. Хозяин, сутулый мужчина с глубокими морщинами и глазами, ясными, как утреннее небо пустыни, взял плату вперед и не задавал лишних вопросов. Судя по его мозолистым рукам и загрубевшей коже, он много лет провел в странствиях по пустыне, прежде чем осесть здесь.
Когда первые звезды зажглись в ночном небе, я оставил Чешуйку в комнате переваривать особенно крупный кристалл, который все-таки приобрел для нее у торговца, и отправился в местную чайную. Такие места всегда были сокровищницей информации для тех, кто умел слушать.
Чайная представляла собой большой шатер с множеством низких столиков на ковриках. Вместо стен — полупрозрачные занавеси, колышущиеся от легкого ночного ветерка. В центре располагался очаг, над которым висели медные чайники разных размеров. Воздух наполнял аромат жасмина, мяты и каких-то незнакомых мне пустынных трав.
Я занял столик в углу, откуда открывался хороший обзор всего помещения. Молодая девушка в длинном одеянии цвета песка принесла мне чайник и маленькую чашку без ручки.
— Чай путешественника, — улыбнулась она. — Освежает тело и проясняет разум.
Я поблагодарил кивком и налил себе чашку ароматного напитка. Горьковато-сладкий вкус с нотками какой-то пряности показался удивительно приятным после дней, проведенных в пустыне.
За соседним столиком группа купцов в цветастых одеяниях оживленно обсуждала торговые дела, периодически понижая голос до шепота. Я прислушался.
— … снова отложили караван, — говорил седобородый купец, нервно постукивая пальцами по чашке. — Никто не хочет идти восточным маршрутом после того, что случилось с караваном Нуриджана.
— А что случилось? —