— Надо бы поставить артефакт в зал… — пробормотал ректор, всё ещё находящийся под впечатлением от громилы.
— Боюсь, что это невозможно, — помотал я головой. — Что бы ни случилось, компас останется здесь до скончания веков.
Я кратко объяснил причину, и Ряпушкин, как не старался, не смог скрыть разочарование. Явно хотел устраивать целые представления из проверки, как было с зеркалом силы. Прочие отнеслись к этому факту равнодушно, задача выполнена — это главное.
— Ну как же так, Александр Лукич, — сетовал ректор. — Не посоветовались… — он осёкся под моим взглядом и перевёл тему разговора: — Впрочем, ладно. Нужно будет продумать, как стимулировать всех студентов, чтобы они проходили проверку. Отличительные знаки, например, выдавать.
В том, что процедура будет обязательной только для тёмных, не было ничего несправедливого. Дар правда мог наложить отпечаток при слабой воле. Но идея Ряпушкина мне совсем не понравилась.
Лучшая награда за честность — внутреннее равновесие. Навешивать отличительные знаки… Ну, мягко говоря, искажение самой сути. Тем более наверняка их бы подделывать стали.
Так что я очень настойчиво объяснил Драговиту Ижеславовичу, что он неправ. И какие последствия могут быть, тоже в красках описал. В том числе и с моим участием. Ректор ужаснулся, согласился и обещал ничего подобного не делать.
Первую официальную церемонию решили не откладывать.
Благо претендент имелся, и целитель не возражал отпустить пациента в город на пару часов. Илья Лопухин приехал быстро, как и его отец, которого тоже позвали, конечно же. Князь усиленно держал лицо, но видно было — нервничает побольше сына.
Илья же выглядел отлично. На щеках румянец от морского воздуха, бледнота ушла, да и худоба тоже. Бажен Владиславович не просто избавил парня от последствий действий лживого шамана. Ещё и откормил нормально.
Безусловно, тёмный тоже переживал. Ведь, по сути, решалась вся его дальнейшая судьба. Не только обучение в академии зависело от проверки. Но и то, куда он отправится отсюда — обратно на отдых и восстановление к целителю или в ту самую темницу, наличие которой отрицал Баталов.
Напряжение витало повсюду, высокие своды потолка казались ниже, а солнечный свет тусклее. Князь окаменел, ректор на всякий случай отошёл подальше, а Баталов не сводил взгляда с мага смерти. Да и сенатор покусывал губы, ожидая развязки.
Пожалуй, из всех присутствующих, только я был абсолютно уверен в результате.
Илья решительно подошёл к компасу и замер перед ним.
— Как красиво, — несмело улыбнулся он, немного расслабляясь.
Тёмный резко выдохнул и дотронулся до артефакта.
В наступившей тишине было слышно, как судорожно вздохнул князь Лопухин, а Баталов хрустнул невольно сжатыми кулаками. Не бережёт он суставы…
От общего перенапряжения казалось, что время тянется невыносимо долго. Но вот корпус слабо засветился. Светлое свечение разрасталось так же, как немногим ранее чёрное. Свет буквально залил всё помещение.
Ну вот и всё…
С Ильёй тоже не сработал побочный эффект. Парень точно знал свои желания и не отмахивался от них. Я вспомнил, как отец говорил про него, что тот всегда был светлым и хорошим мальчиком. Ну а теперь будет светлый и хороший тёмный маг. Кажется, первый на моей памяти… После меня, естественно.
Пусть я ожидал именно этого, но моя радость была оттого не меньше.
Главное испытание позади. Никто не посмеет усомниться в Илье. Да, это не помешает другим относиться к нему с опаской. Да и от предубеждений не избавит. Но он справится со всем этим. И даст надежду другим.
Я не слышал, что обсуждали другие. Только видел, как шевелятся их губы. Как князь пожимает руку Баталову, а тот смущённо улыбается. Как сенатор пошатывается от отступившего напряжения — он пообещал сыну помощь, и вот всё закончилось хорошо. Как мечтательно ректор смотрит наверх, уже просчитывая, как будет привлекать новых тёмных одарённых. И всё изменится к лучшему.
Мы было просто так хорошо, что я перестал ощущать этот мир.
Бросил прощальный взгляд на компас и тихо ушёл. Да, я буду видеть его каждый раз, приходя на кафедру. Но теперь он принадлежит каждому, кто осмелится прикоснуться и узнать про себя правду. Я был уверен, таких смельчаков найдётся немало. И без дополнительного стимула.
По пути я заехал в несколько пекарен и скупил, пожалуй, все столичные сладости. Да, вредно, но вкусно! Праздник всё же.
Уже когда подъехал к воротам, увидел несколько сообщений.
Граф Воронцов уведомлял, что к его величайшему сожалению, не сможет нам составить компанию. Потому что уже в пути на юг, предвкушая первый отпуск за много лет. Сожалеет, но задержись он хоть на час, то снова бы отложил надолго. Я только порадовался за сенатора. Никто из нас точно не обидится его скорому отъезду.
Ещё три сообщения были о пополнении банковского счёта. Хорошо, что я уже не за рулём был, врезался бы куда-нибудь.
Первый раз на моей памяти за один заказ мне заплатили трижды. Причём каждый следующий больше предыдущего. Помимо оговорённой суммы от Воронцова и премии, постарался и Баталов, и князь Лопухин.
А вот от Головина по-прежнему не было ответа. Даже понимая, что друг, скорее всего, на секретном задании, длительное отсутствие связи с ним начинало беспокоить. Жаль, что с его родителями у молодого графа не сложились отношения, можно было бы навестить их и узнать, как там Николай…
Возможно, я нагнетал, и с капитаном было всё в порядке. Решив подождать ещё немного, я пока отложил этот вопрос.
Едва я вошёл в дом и поставил пакеты на пол, как снова зажужжал телефон в кармане.
— Александр Лукич, — узнал я голос Елены, уже фактически графини Вознесенской.
Тётушка успешно добралась до монастыря, где была передана из рук в руки настоятельнице, о чём мне и сообщил сопровождающий. А бумаги, отправленные в коллегию, были заверены по всем правилам.
— Простите, что беспокою вас. Но хотела выразить благодарность за всё, что вы сделали. Поверьте, ни я, ни мои дети этого не забудут, обещаю.
— Елена Васильевна, я очень рад вашему звонку. Но не понимаю, о чём вы говорите.
В ответ я услышал смех, такой чистый и настоящий, что и сам расплылся в улыбке. Девушка не стала настаивать, поддержав мою игру. Но рассказала, что случилось у них в поместье.
После новости о том, что Елена получила полную власть и титул, старый дворецкий сбежал. Прихватил с собой немало ценностей, но неважно.