Компас преобразился. На его циферблате проступили материки и стихии. Если приглядеться, то океаны еле заметно волновались, над ними ветер гонял облака, а у края полыхал огонь, перемещаясь по кругу.
Соединение с мировой магией прошло успешно.
Мне кажется, я минут десять стоял заворожённый этим зрелищем и результатом вообще. Получилось! Всё получилось!
Во второй раз я прикоснулся к компасу с опаской, но больше он меня не удерживал. Артефакт заработал — закрутилась стрелка вслед за огненной короной. Вокруг корпуса вспыхнула дымчатая светлая аура — так я заложил оценку намерений. Будь я из «плохих», аура стала бы тёмной.
— Не понял… — нахмурился я, подождав ещё минуту.
Побочный эффект так и не проявился. Я ощутил, как его схема активировалась и тут же погасла. Конечно, такое случалось, что срабатывало не всегда. Но это было очень странно…
Тем не менее ответ я получил: ничего смертельного. Что-то, связанное с ментальной магией, вроде ещё одной проверки.
Настала пора представить артефакт общественности.
Я отправил сообщение непосредственному заказчику, графу Воронцову. С просьбой уведомить Баталова, как заинтересованного в результате. Ну и ректору тоже написал.
А пока занялся своими владениями. Провёл ревизию в кладовых кафедры, проверил склад ингредиентов, записал, что стоит добавить, вынес из кабинета лишние вещи и устроился там, взяв с полки книгу об алхимии.
Этой наукой тоже стоило заняться, для артефактора она очень полезна. Пока мне удавалось обходиться своими знаниями и помощью магии, полученной при взятии рангов. Но если я захочу создать нечто поистине великое, без глубоких познаний алхимии не обойтись.
Благо теперь я обладал теми аспектами, что помогут в изучении.
Я так увлёкся чтением, что не заметил, как прибыли гости. Все трое одновременно появились на кафедре, очнулся я от их голосов. Отложил книгу и вышел к ним.
Ректор, глава тайной канцелярии и сенатор встали полукругом около трибуны и с интересом вглядывались в ожившую картинку планеты.
— Александр Лукич! — хором выдали они, расхохотались и негласно передали слово Баталову.
— Браво, ваше сиятельство, — кивнул тот. — Выглядит потрясающе. Работает, полагаю, не менее впечатляюще?
— Проверьте, — я сделал приглашающий жест. — Нужно положить руки по бокам.
Роман Степанович ни минуты не колебался. Как и ожидалось, аура была светлой. Но отчего-то глава конторы слегка покраснел и бросил на меня удивлённый взгляд.
А я почувствовал, что на этот раз побочный эффект сработал.
— Любопытно, — всё, что сказал Баталов.
Мне тоже стало любопытно — что же там такое? Но вскоре это стало понятно. Следом приложил руки к компасу граф Воронцов. Проверку он прошёл тоже успешно, но впал в задумчивость на какое-то время. Затем улыбнулся и сказал:
— В отпуск мне пора, и то верно. Ведь вроде думал об этом, да всё мысль эту загонял куда-то, откладывал на потом. Надо же, как забавно…
После его слов я всё понял — потаённые желания! Те, что сидят где-то глубоко, ну либо усиленно отгоняются строгим разумом. Ведь как часто мы считаем глупостью, например, желание съесть мороженое на прогулке. Вот взять себе огромный рожок с разноцветными фруктовыми шариками и как тот мальчишка, что стоит рядом, уплести целиком так быстро, что зубы сведёт.
Намерения и желания, отличная пара же.
Понял я, почему не сработало со мной. Я знал чего хочу. Да и делал именно то, чего хочу. Нечего было мне показывать артефакту.
Ректор тоже приложился и улыбнулся. Его желание явно ему очень понравилось. Ряпушкин даже приосанился и покивал себе. Затем подошёл и крепко пожал мою руку.
— Так, людей без дурных намерений мы проверили, — Баталов бросил на меня быстрый взгляд и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Для полноты картины нужно проверить того, у кого за душой полно мыслей о злодеяниях. Тогда, полагаю, мы точно сможем считать, что устройство работает.
— Ну приведите одного из злодеев своих темниц, — растерянно пожал плечами Воронцов. — Такого, кто заведомо ничего хорошего не желает.
— Темниц, — усмехнулся Баталов. — Вы за кого меня принимаете, Христофор Георгиевич? Нет у меня никаких темниц, я в основном бумажной работой занимаюсь.
Сенатор на такое заявление улыбнулся, но спорить не стал.
Безусловно, Роман Степанович был прав. Я знал, что компас работает, но убедиться в этом было необходимо.
— Есть у меня одна идея, — загадочно протянул Баталов, и в его разноцветных глазах вспыхнули хищные искорки.
Глава 30
Душегуба доставили быстро.
Самого натурального — по словам главы тайной канцелярии загубленных жизней на его счету было столько, что не вообразишь. Даже озвучивать число не стал. Маньяк к тому же давно признался, причём сразу при поимке и добровольно. Не казнили его лишь по причине того, что не могли определиться со способом. Семьи жертв требовали показательного возмездия, правосудие сомневалось в необходимости подобного.
В общем, лучшего испытуемого не найти было.
Ко всему прочему, мужчина был тёмным магом. Некромант начального ранга. Которому пришло в голову, что дар свой развивать можно только одним способом — умерщвляя людей. Но это не помогло ему.
Магия, тёмная или нет, не жаловала однообразное повторение одного и того же. Точнее, такой путь занимал почти всю жизнь.
Преступник соответствовал своей сущности — огромный и заросший, с туповатым непробиваемым выражением квадратного лица, весь обвитый зачарованными цепями, которые громыхали при каждом шаге.
Сопровождали маньяка высокоранговые маги. Пусть одарённым он был слабым, но силищи в таком теле явно было полно.
Когда его подвели к трибуне, то он горой навис над нами всеми. Особенно крохотным рядом с ним казался глава конторы. Впрочем, менталист не отшатнулся, в отличие от ректора и сенатора.
— Руки положи вот сюда, — приказал Роман Степанович.
— А мне что с того? — заговорил заключённый хриплым голосом.
Баталов промолчал. Просто в одного мгновение глаза его стали настолько ледяными, что даже мне не по себе стало. Он не воспользовался даром, только пристально и многообещающе посмотрел.
Кто здесь опаснее, стало ясно сразу. И маньяк вздрогнул и послушно положил ручищи, куда ему показали. Его не заставляли, ничем не угрожали, поэтому артефакт сработал.
Компас заволокло тьмой. Чернильное облако разрасталось, наполняя всё помещение.
— Достаточно, — откуда-то из темноты прозвучал голос менталиста.
Преступника, недоумевающего от произошедшего, увели. А Баталов вновь превратился в скромного и добродушного, хлопнул в ладоши и громко заявил:
— Что же, господа! На этом я