Точнее, как помочь лозе расцвести, я знал. Не самая сложная работа для мага стихий. Углубить пространство под растением, оградить его от подземных вод и наполнить почвой. Прилично так углубить, но можно замкнуть поддержку системы на питающий контур розы ветров, тогда и дополнительных вливаний магии не нужно будет.
Но это совершенно не помогало мне с рангом.
— Пустынная роза, Искандер-амир, — после предупреждающего гула появился рядом джинн. — Вы должны найти пустынную розу.
Глава 15
Пустынная роза, которую уже давно не видели, и вообще это всё походило больше на легенду, чем правду. Реликтовый цветок мира джиннов, Великой пустыни. Я при этом понимал, что Хакан не стал бы говорить о чём-то два раза, значит, для него это было важно.
Но я уже считай отправил пироги главе тайной канцелярии. Надо бы и над лозой поработать. Оба этих свершения могли мне дать кое-что, интересующее уже меня. Было у меня несколько вопросов к Баталову, на которые хотелось бы получить ответы.
Да и растение, в конце концов, жалко было. Это же как… Ходить в ботинках на пару размеров меньше. Вроде передвигаешься, но страданий это приносит уйму.
— Я обязательно постараюсь найти пустынную розу, — пообещал я элементалю. — Но не прямо сейчас.
Поход в пустыню мог занять много времени, несмотря на то, что там оно шло совсем иначе. Но и рассчитывать на подобное не стоило. Вдруг наоборот ускорится?
— Доволен я, — привычно выразил благодарность джинн, но исчезать не торопился.
— Ты хочешь ещё что-то сказать?
— Легенда есть о… — величаво начал Хакан, но его прервали.
На той стороне реки что-то бахнуло, и сразу же раздались свистки жандармов и неразборчивые крики. Но магический фон оставался спокойным — просто хулиганили.
Отвлёкшись на нарушение ночной тишины, я вновь повернулся к огненной фигуре.
— Что за легенда? — вежливо напомнил я.
— Не место и не время для неё сейчас, — слегка разочарованно ответил джинн. — Сказания помех не терпят, иначе пропадает волшебство всё.
Я понял, что он отлично чувствовал: моя голова занята другими заботами. И, можно сказать, обиделся, что пустынным сказкам не уделяют должного внимания. Мне задевать его не хотелось, но на самом деле нужно было заняться лозой. Затем снова встретиться с Иваном Аврамовым. Да и Илью Лопухина не мешало бы навестить. Целитель написал бы мне, случись что важное, но поговорить с парнем перед созданием артефакта я хотел.
— Расскажешь, когда отправимся в Великую пустыню? — смягчил я свою отстранённость.
— С превеликим удовольствием, Искандер-амир, — поклонился Хакан. — Ждать я буду этого события.
По нашей странной связи я ощутил, что элементаль остался доволен таким решением. Вроде как оно его даже больше устроило.
— А как она выглядит? — мне и правда стало интересно. — Пустынная роза.
— Её прекрасней нет среди песков, — мечтательно сказал джинн. — Великое чудо Великой пустыни. Её листки тонки и изящны, а лепестки цветов подобны алой чешуе иль… — он огляделся в поисках сравнения и указал на ель, стоя́щую за оградой, — шишкам. Карминовые, они как будто полыхают в лучах последних пред часом тьмы и перерождения.
Чёрт, ну как же красиво он говорил… Не всегда понятно, но красиво. Я невольно заслушался, в который раз поражаясь поэтичности этого грозного создания. Удивительное дело, ведь я хорошо помнил безжалостность и мощь джиннов, истинных воинов.
А тут про цветочки с такой любовью говорит. Чудесен мир, что уж сказать.
— Мы обязательно найдём её, — проникся я его речью.
— Я знаю, — уверенно заявил Хакан, поклонился и исчез, оставив в воздухе медленно оседающие искры.
Я усмехнулся. Многовато он знает, да не говорит. Хотя когда бы он это сделал? Я ведь ещё в прошлый наш визит к нему на родину решил выделить время на беседу, да так и не получилось…
Великая пустыня мне понравилась. Несмотря на вечный туман из песка, витающий в воздухе. Несмотря на обитателей в виде гулей. Было в этом месте что-то действительно заслуживающее эпитета Великая. Простор и мощь иномирной стихии. И дворцы из стекла… Хотелось бы их увидеть.
Улыбнувшись этим планам, я вернулся к текущему.
Работа для меня была несложной, но требующей концентрации на разных аспектах. Благодаря тому, что необходимо задействовать несколько стихий, риска нарушить баланс развития не было. Главное — действовать последовательно.
Город на болоте — так называли столицу ещё когда мы лишь увидели эти земли. И немало маги потрудились, чтобы хотя бы чуть изменить ситуацию. Наводнения сметали всё, уносили не только строения, но и жизни. Водная стихия здесь не терпела чужаков.
Даже сейчас, спустя триста лет, она не сдалась. Ушла поглубже и там поджидала своего часа.
Судьба любила меня и в прошлой жизни. Я увидел работу величайших артефакторов и прочих одарённых тех времён. В том числе моего учителя. Пётр привлекал многих магов не только со всех уголков будущей империи, но и со всего мира. И то, что они сообща делали, было невероятно.
Наверное, поэтому я ощущал, как правильно работать с землёй. Уже знал её непростой характер. Каждый аршин буквально отвоёвывался тогда.
Я подошёл к нефритовой лозе вплотную. Погладил листья, осторожно прикоснулся к бутону, в котором сходились магические потоки.
— Ну что, малыш, удивим всех? — улыбнулся я растению и погрузился глубоко в себя.
Там, где не было ничего, кроме яркого сплетения магии. Магии и жизни.
Сначала воздух. Самый подходящий аспект, чтобы создать преграду или защиту. Я окутал участок воздушной прослойкой, плотной и непроницаемой. Так проще работать дальше, не боясь, что всё обрушится.
Затем огонь. На такой глубине стоял холод, и это отвлекало, так как я начал чувствовать землю, как свою вторую кожу. Корням лозы низкие температуры ничуть не мешали, к моему удивлению, но я бы быстро замёрз.
После — вода. Воды было много, и мне предстояло укротить её, договориться. Убедить отступить дальше, освободив место. Стихия, которую большинство воспринимало самой спокойной и банальной, была одной из грозных сил. Уж водники-моряки знали, каково это — бросить вызов своему аспекту. А уж учитывая, из какого количества жидкостей состоит сам человек… И что с ними можно сделать, понимая систему. Недооценённая стихия.
Поэтому с ней я провозился дольше всего. Пядь за пядью отодвигал подземные воды, одновременно выстраивая каменный колодец огромного диаметра.