При этом про меня наговорила она жути. Что племянник, мол, чудной и больной. Страшно ей было при мне, поэтому и вынуждена искать пристанище.
При том, что я сам наговорил тётушке знатной чуши, не заметил хоть какого-либо страха с её стороны. А вот неуёмного любопытства через край.
Захмелевший Ерохин признался, что ни в одно слово не поверил, особо в выражениях не стесняясь и прямо говоря, что думает.
— Дура ведь, прости Господи. Думает, что уловки все эти нехитрые работают. А мне просто воспитание не позволяет высказаться… И вот что, граф, женщин обижать нельзя, но так хочется уже! Достала она меня, честью клянусь. Может, вам…
Он оценивающе взглянул на мою одежду и не стал продолжать. По виду имения было ясно — столько денег у него нет, чтобы предлагать мне в качестве откупа.
— Каюсь, сам я человек тоже не из самых хороших… Всякое в жизни было. Уехал же, чтобы покончить с былым. Ну и жить как-то по совести, сколько уж отведено. Всё прогулял, только земля эта и осталась. Думал тут покой найду. Но нет! Наказание всё равно меня настигло.
Мне его искренне жаль стало. Что бы он не натворил, но сейчас был искренним. И, похоже, тётушку воспринимал как заслуженную кару за прошлые грехи. Хоть и сил больше не было её терпеть.
— К Аврамовой в салон, к тому же, постоянно шляется. Неприлично же, тьфу! Ладно у молодых в голове ветер, о репутации не думают. Но она-то куда? — возмущался граф поведению Авдотьи Павловны, заметно ускорившись в поглощении настойки.
Аврамова… Где-то я недавно слышал эту фамилию. Пришлось хорошенько напрячь память. После того, как я, по сути, обрел две личности, места для воспоминаний стало не хватать. Ранг магии разума помог мне, но порой припомнить что-то было нелегко.
И тоже про этот салон говорили в негативном контексте…
Точно! Брат Павловой, княжич Шишкин-Вронский. У них дома я слышал про Аврамову. Неужели это графиня подговорила княжича кляузничать на меня и подсылать инспекции? Как-то слишком хитро для неё. Да и зачем?
Хотя пакостить по мелочам вполне в духе не обременённой большим умом графини. Это для меня подобное было смешно и глупо, но по себе судить о всех тоже не самый умный выбор.
— Мне необходимо серьёзно поговорить с её сиятельством, — решительно поднялся я.
Забавляло меня это или нет, но Вознесенская могла случайно и навредить нашей семье. Нельзя недооценивать противника, насколько бы смешон он ни казался.
— Удачи вам, граф! — с восхищением посмотрел на меня Ерохин, поднимая стопку. — За вас!
Оставив хозяина предаваться грусти и наполняться надеждами и настойкой, я отправился в дом. Но тут меня ждала неудача. Румяная Татьяна сообщила, что барыня отбыли. В город, по срочным и важным делам.
Графиня сбежала.
Я взглянул на часы. До полуночи времени было достаточно, чтобы отыскать беглянку. Раз уж занялся этим вопросом, нужно было закончить. Тётушка должна вернуться к себе в уезд и больше никогда оттуда не выезжать. Больше никаких диких историй придумывать не стану. Ну, если только страшных.
Найти информацию о расположении салона Аврамовой не составило труда. В Эфире были как новостные заметки, так и адрес с подробностями.
Прежде чем отправиться в путь, я почитал всё, что нашел. И усмехнулся.
Светские салоны были разные. Посвященные какому-то искусству, например, или объединяющие несколько. Поэтические, литературные, художественные. Научные тоже существовали, но там больше вращались те, кого называли мечтателями, а не практиками. Самыми распространёнными были тематические. Для сбора брался какой-то повод или праздник. Зачастую просто придумывался. Этой теме и было посвящено собрание гостей.
По сути все они выполняли самую обычную развлекательную роль, но с налётом интеллигентности и манер. Дамы красовались нарядами, мужчины хвастались дамами, судачили обо всём и обо всех.
Были салоны и исключительно развлекательные.
Вот они как раз считались не самыми приличными для посещения, несмотря на то, что практически весь высший свет там был замечен.
Салон Аврамовой был одним из самых скандальных. В большей степени из-за закрытости. В принципе, первый раз попасть в светский салон можно было лишь по приглашению. Затем хозяйка или хозяин решали, достоин ли гость дальнейших посещений. После этого, если всё решалось в пользу гостя, отдельного приглашения уже не требовалось.
Так вот Аврамова лично отбирала тех, кого принимала у себя. И отказывала многим известным лицам империи.
Салон размещался в особняке князя Львова, на берегу Крестовского острова с лучшим видом на императорскую летнюю резиденцию. Как было понятно, да и не скрывалось, девица Аврамова являлась фавориткой князя. Само по себе неудивительно, но вот открытость факта говорила многое.
Обычно о подобном не говорили открыто, пусть все знали кто и кому покровительствует. Аврамова же без смущения жила в княжеском доме, принимала гостей и, судя по слухам, устраивала там откровенные мероприятия. Князь Львов так вообще жил в Москве и в столицу приезжал редко.
В общем, Аврамову называли «островной княгиней», ссориться с ней побаивались, как и афишировать знакомство.
Взошла эта звезда столичных развлечений всего год назад и за столь короткое время стала весьма знаменита и обсуждаема.
— Интересно… — задумчиво сказал я вслух, откладывая телефон в сторону. — И как же вы, Авдотья Павловна, умудрились попасть в такое общество?
Ладно княжич, высокое положение вполне могло дать преимущество. Да и молодых аристократов везде привечали. Они же и были главным источников скандалов, что для салонов, подобных Аврамовой, было лишь на руку. Дебоширов редко прогоняли, если они не творили совсем уж бед. А наоборот, всегда были рады принять.
Графиня Вознесенская явно не относилась к тем, кого с удовольствием зовут на светские мероприятия. Из провинции, небогатая по столичным меркам, да и характер…
В общем, возникал вопрос — как её туда пустили.
А значит поговорить об этом мне предстояло с самой скандально известной Аврамовой. Для этого пришлось заехать домой и переодеться. Приличный костюм не очень подходил для такого визита.
Тут на помощь пришла память молодого графа Вознесенского и его гардероб, сохранённый в целости. Благо избавляться я от немного вызывающей одежды не стал. Никогда не знаешь, куда придется отправиться. Что и пригодилось.
Моё преображение не осталось незамеченным домашними.
И они устроили совет, перессорившись на нём, но в основном против меня. Патриарх так испугался, что я взялся за прежнее. Прохор вроде как радовался, что