— Ну да, сгонять туда и обратно, это около одной шестой цистерны, — задумался Марк.
— А знаешь зачем им это?
— Пока не очень.
— Ну вот смотри: я, как более опытный солдат, честно сказать — капитан, залил бы нахрен им весь ствол шахты и поджег, не давая ни единого шанса на сопротивление. Ну на месте Токарева, конечно. Да и на месте Оккера тоже.
— А на своем месте, чтобы сделал?
— Точно не это. Я не такой тупой, чтобы полагаться на идеальные условия плана. Из шахт есть куча выходов, уж ты то должен был догадаться до этого.
— Ты бы подорвал или поджег все запасные выходы, и только потом, под угрозой поджога, начал бы по одной группе принимать противника на захваченной клети?
— О! А ты сечешь! Знаешь, Марк. Я никому не рассказывал, но эта заваруха с Ямой… Короче, это моих рук дело, — Хайле виновато пожал плечами. — Я случайно разозлил их… как там его? Ямового! И с тех пор Красным Берегам тут не рады. Но ни че. Токарев же главный! Оккер ведь думает, что он лучше меня. Пусть сами разбираются!
— Ревнуешь?
— Завидую! — Уиллис достал из нагрудного кармана Марка распоряжение и начал разглядывать его. Рассмотрев бумажку под разными углами и даже на просвет, он вернул ее обратно, при этом аккуратно сложив. — Ну что, сержант Хайле, полный вперед!
— Так точно, капитан Хайле!
Ночь сгущалась, и Марк, наплевав на просьбу Токарева, шел как можно дальше от города, даже не включая фары, чтобы не привлекать внимания. Электронный компас вновь начал показывать букву «Ю», стоило только отъехать от свечения Ямы подальше. Там сейчас начнется настоящая война, но Марк, почему то, был уверен, что местные жители все переживут. Фары загорелись, рассекая кромешную темноту.
— Погоди! Так, а куда мы едем то вообще?
Глава 42
Два брата
— Я же к ней всей душой! Понимаешь? — причитал Уиллис. — А она даже с сыном не дает повидаться.
— Так ты же и не пробовал даже, толком-то?
Машина летела через суровую снежную метель, в глубокой темной ночи. Марк практически не видел дорогу, ехал по одному лишь компасу в надежде, что все это скоро кончится. Красивое звездное небо быстро закрыло, и довольствоваться приходилось лишь подсвеченным фарами снегом.
— Да как не пробовал-то? Я ее и на улице встречал… И в дом для детей ходил… И квартиру посещал… — лежал на полке Хайле старший, не в силах уснуть под завывания ветра.
— Стоп, ты что, следил за ней? Тогда я не удивлен, почему Ута так расстроилась.
— Ну а как по-другому то?
— Уилл, ты пойми, с людьми надо быть аккуратнее. Они же не твоя добыча. Они такие же люди, как и ты сам.
— Ой, да много ты понимаешь? Я же просто с сыном хочу побыть! Чтобы он помнил меня! Может быть, даже, научить его чему-нибудь, — старший брат спрыгнул с полки, громко приземлившись на ноги. — Решено! Как вернусь — все силы потрачу, чтобы снова сойтись с Утой. Сыну нужны два родителя!
— Хорошая идея, — с теплой, полной надежды улыбкой, сказал Марк.
— А ты то как? Как там Иннес? Ты последнее время, наверное, даже не успевал с ней увидеться. Да и мы с тобой в городе почти не пересекались.
— Да все хорошо.
— Ты не думал сделать ей предложение?
— Да нет. Я прекрасно понимаю, что это плохая идея.
— Потому, что она проститутка?
— Нет, по тому что у меня опасная работа. Вообще, не понимаю, как ты, с таким графиком, решился завести семью. Мы двадцать с лишним дней в пути. Ты бы при всем желании не смог связаться с женой и сыном.
— Че то ты заладил, будто это дорога в один конец. Марк! Топлива хватит, чтобы обогнуть почти весь мир и вернуться назад!
— Я же говорил: там опасно. Никогда не знаешь, чего ждать от новых мест. Вот как тогда в лесу.
— Да, брось. Следующие двадцать дней в пути будут тихими и спокойными. Я же говорю, что бывал в тех краях. Там нет вообще ничего. Оккер просто тратит ресурсы.
— Не знаю, Уилл…
— Марк…
— Что?
— Когда ты уже снимешь этот идиотский плащ? — старший брат упал на пассажирское сиденье.
— Да че-то совсем про него забываю. Забей. Щас из метели выедем, открою окно. Тут уже жесть как воняет.
Заметив, что снега в воздухе становиться все меньше и меньше Марк выключил фары. Машина двигалась в темноте, но как только стих последний ветер — видимость улучшилась. Броне пластин на окнах не было, братья решили не вешать их, ведь это была просто ночная прогулка, по сравнению с бурями в северном секторе.
Глаза привыкли к темноте и уже можно было различить очертания леса и гор. Слева, поднимаясь на большую высоту редко горели фонарики, освещая ловушки для ветров. С такого расстояния трудно было различить цвета, но колыхание лент было заметно даже отсюда.
Марк не хотел вызывать лишнего внимания, и сбавив ход, чтобы не шуметь прижался к лесу, чтобы очертания черных деревьев скрыли грузовик. Длинная монотонная дорога редко дарила что-то новое, и зачастую, это новое было полно опасностей. Мотор ровно гудел спереди, давая ощущение большого стального сердца, что билось внутри машины. Звуки и голоса в кабине стихли, в попытке остаться незамеченными для местных жителей.
— Слышь, Марк. У тебя бывает в жизни ощущение, что ты что-то делаешь не так? — тихо спросил Уиллис.
— Что за странный вопрос? — так же шепотом отвечал парень.
— Ну вот, например: тебе же нравится Ред Вотер?
— Ну, да, — ответил Марк.
— И работать на Оккера, тоже нравиться?
— Ну, да, — вновь ответил Марк.
— Вот и мне тоже. Но почему создается ощущение, будто все это неверно? Будто не на своем месте? Будто я вру себе и другим. У тебя не так?
— Хм… нет. Я люблю свое дело. Близких мне людей. Свои цели и стремления. Что в этом плохого? — говорил про других людей, чужие цели, и абсолютно разнящиеся с Ред Вотер стремления Марк. Но Уиллис почувствовал, что Марк не соврал в своем утверждении и отстал от него.
— Эх… не выйдет с тобой разговора. Ты слишком зажат. Марк, мы так редко говорим по душам, что я начинаю забывать, что ты мой брат! Надо было взять в дорогу выпивку!
— Тогда бы мы нарушили устав! Пить на задании нельзя.
— Да брось! Это же просто разведка!
Марк поравнялся с поселением,