– Родионовна, на вождение стиральной машиной тоже права нужны. Экзамен завалила, да?
– Стирать будешь руками, енот-полоскун, – пробубнила Арина мне в грудь.
Глава 12
Арина
– Прекрати ржать! Ринат! Да… да ты невыносим!..
Мы так и стояли рядом с беглой стиральной машинкой: я растрепанная, злая и все еще вибрирующая, Барсов – ржущий.
Он прикрыл рот ладонью, но плечи его дрожали. Чтобы не ржать в голос, отвернулся, но не выдержал.
– Ты от меня по-разному сбегала, но чтоб на стиральной машине!.. – сквозь смех произнес он. – Родионовна, приличные ведьмы метлу придумали. У Бабы-Яги ступа была, а ты выделиться решила, ведьма Маргарита? У Воланда шабаш, а меня в свинку превратить силенок не хватило? Решила не лететь, а наземным транспортом добраться?
– Барсов, я сейчас сосредоточусь и превращу тебя в енота! – топнула я ногой. – Я думала, она перестанет прыгать, если на нее сесть!
– И начнет ехать, – никак не мог успокоиться засранец. – Слушай, а мест для пассажиров не предусмотрено?
– Это все ты виноват! – нашла я корень всех бед.
– Руль не приделал? – продолжал измываться Барсов.
– Ринат!
– Я за него. Ладно, прости, Арина Родионовна, больше ржать не буду.
Отвернулся и снова рассмеялся, вызывая желание его самого засунуть в барабан треклятой машинки и включить отжим на полную.
– Я теперь от тебя точно не уйду, – предупредил он, когда услышал недовольное сопение.
Развернулся, посмотрел на меня сверху вниз и умиленно улыбнулся.
– Не уйдешь – посажу на машинку, включу и сам уедешь, – пригрозила я. Глаза его сверкнули, на губах заиграла улыбка, а Ринат пару раз хихикнул.
– Весело с тобой, – признался он, – даже стирка превратилась в тореро. Родионовна, а че я протупил-то? Надо было красную тряпку брать и ловить вас, как на корриде. Такого первого свидания не было ни у кого, готов на любимую пяточную шпору спорить.
– Засранец! – не выдержала я. – У тебя совесть есть?
– Нет у меня совести, – кристально честно ответил Барсов, – в борьбе за женщину совесть – ненужный атавизм.
– Атавизм, Ринат, – это появление у потомка признаков, свойственных его далеким предкам. А то, что ты имел в виду, – рудимент.
– У меня дядька из каменного века, ходячий атавизм, там как раз таких непокорных, как ты, на плечо забрасывали и в пещеру тащили, – не растерялся он.
– В общем, пока не достираешь – из ванной не выйдешь. Можешь сам на машинке покататься, но белье мне нужно чистое, – окончательно распсиховалась я.
У меня нервы и так ни к черту, а он еще издеваться изволит, зло во плоти. Зачем я его к себе пригласила? А, вспомнила: для охраны и чтобы одной страшно не было.
А может, зря я это сделала?..
– Плевое дело, Арина, просто оборотов надо меньше ставить. Ну прости, дурак, знаю. И вообще, не смешно было, а страшно, и я засранец, – он поднял ладони вверх, всем видом демонстрируя смирение и раскаяние.
– Ты засранец, – решила я, задирая нос повыше.
Развернулась и вышла из ванной, не забыв поплотнее прикрыть за собой дверь.
Чтобы чем-то занять руки, отправилась в кухню – наводить порядок. Мне нужно было двигаться и что-то делать, ибо нервозность не отпускала. Я не знала, страх ли это перед Малыгиным, из-за будущего развода или от присутствия в моей жизни слишком оптимистичного Барсова. А может, все вместе?
Когда я выходила замуж за Павла, то и предположить не могла, что совсем скоро окажусь в своей старенькой квартирке в компании Барсова! Который будет чинить мне машинку, на которой мне придется проехаться верхом. А за несколько часов до этого тот же Барсов спасет меня от мошенника Малыгина, отдав последнее. Не предполагала я и того, что мне придется опуститься до воровства у собственного мужа в компании все того же Барсова.
Кажется, его стало катастрофически много в моей жизни!
А у меня и без него проблем столько, что я не знаю, за что первым хвататься. Нужно подать на развод, вот только страшно стало. И не потому, что я сомневалась в своем решении, просто всегда считала, что если выйду замуж, то это на всю жизнь. В горе и радости, в богатстве и бедности. Вот только наша семейная лодка разлетелась в щепки, столкнувшись с рифами бедности и безденежья.
Говорят, мужья познаются в декрете и в разводе. Мой же показал свое истинное лицо, когда лишился всего имущества.
Я не понимала, в какой момент мой адекватный, заботливый муж превратился в одержимого идиота, который готов был подставить меня перед законом и вогнать меня в сумасшедшие долги. Чтобы что? Чтобы доказать самому себе, что он мужчина и чего-то стоит? Получается, его эго оказалось важнее, чем я?
Почему-то мне казалось, что просто так развод он мне не даст, и я морально готовилась к новой битве за свою свободу и независимость. И, кажется, за имущество.
Мне ничего не нужно, у меня есть крыша над головой и мои знания, а значит, я правлюсь. Но еще у меня есть ИП, и теперь мне нужно разобраться с бухгалтерией и как-то его закрыть. А еще, если я не ошибаюсь, доход от него тоже может делиться пополам между супругами…
Боже, боже, боже! Где мне взять деньги на хорошего адвоката и на грамотного бухгалтера?
Я отбросила тряпку в сторону, обняла голову руками и не услышала, когда Барсов подошел со спины и обнял меня, прижимая к себе.
– Мы во всем разберемся, обещаю, – шепнул он мне на ухо.
И мне вдруг так спокойно стало, словно он частичку своей уверенности мне передавал этими объятиями. И так… Защищенно. Безопасно в его руках…
Кажется, я даже дышать перестала от новых ощущений, окутывавших меня с ног до головы.
Я так давно этого не чувствовала – покоя и безопасности. И хотелось свернуться калачиком и еще хоть немного так постоять, чтобы напитаться.
А Барсов неожиданно не стал язвить, дерзить и насмехаться. Просто стоял, упираясь подбородком мне в макушку и крепко сжимая меня в объятиях. Он дышал спокойно и размеренно, его сердце билось ровно и спокойно.
Я прикрыла глаза, не делая попыток вырваться. Наоборот, напряжение медленно покидало тело, дрожь проходила, а мое дыхание выравнивалось.
– Все будет хорошо, обещаю, – хрипло и уверенно пообещал мне Ринат.
Он наклонился, уткнулся носом мне в висок и прижал еще сильнее, словно чувствовал, что мне это нужно, и давал