Боже. Я только что переспал с женщиной в своем книжном магазине, и что это за женщина... Я уже никогда не буду прежним.
Вокруг нас образовался круг из упавших книг, что кажется уместным. Но я не утруждаю себя их подбором. Сначала я делаю все необходимое, в том числе запираю входную дверь магазина, затем, когда заканчиваю, поднимаю ее с того места, где она прислонилась к полкам, и прижимаю к себе.
Она обнимает меня за шею и прижимается спиной к моей груди, такая сонная и удовлетворенная. Ее взгляд темнеет, когда она смотрит на меня из-под опущенных ресниц.
— Куда мы идем, мистер Блэквуд? — спрашивает она хрипловатым и чувственным голосом.
Я направляюсь ко входу в свою квартиру.
— Вы прекрасно знаете, куда мы направляемся, мисс Джонс.
— Снова мисс Джонс. Хммм. Я плохо себя вела?
— Ты была слишком непослушной. Мне придется тебя наказать.
Она улыбается, когда я пинком открываю дверь.
— О, здорово.
Глава 19
Я в порядке. Ничего не случилось. Просто плохо спала прошлой ночью. К
Кейт
Я лежу обнаженная на кровати Себастиана, положив подбородок на сложенные руки, и наблюдаю за ним. Мы только что поговорили о том, что нам нужно сделать, чтобы подготовить материалы для автограф-сессии Лизы, а затем обсудили возможность использования Портабл Мэджик в качестве площадки для проведения некоторых фестивальных мероприятий, и сейчас я помогаю ему создавать первый информационный бюллетень Блэквуд Букс.
Он сидит рядом со мной – тоже голый, если не считать нелепых маленьких очков, которые он носит на кончике носа. Это настоящая дихотомия: очки контрастируют с его великолепным телом.
И он великолепен.
На самом деле, жители деревни не знают и половины того, что скрывается под одеждой этого человека, и чертовски жаль, что они этого не знают. Перед книжным магазином должна быть установлена его статуя в обнаженном виде, чтобы все могли видеть его и поклоняться ему.
С другой стороны, я не уверена, что хочу этого. Я хочу, чтобы его красота оставалась моим маленьким секретом. То, что знаю только я. А есть много вещей, которые знаю только я.
Рычание, которое он издает, когда я беру его в рот.
То, как яростно горят его глаза, когда он входит в меня.
Звук моего имени, когда он кончает.
Женщины в деревне не знают, чего они лишаются, и я рада. Потому что это делает его моим.
Полностью моим.
— Перестань меня отвлекать, — говорит он, не отрываясь от экрана ноутбука.
— Я не отвлекаю.
— Отвлекаешь.
— И как же я тебя отвлекаю?
На этот вопрос он наконец бросает на меня быстрый взгляд, и в его глазах вспыхивает насыщенный синий цвет.
— Ты существуешь, мисс Джонс. — И улыбается.
У меня замирает сердце.
Вот ещё одна вещь, о которой не знает деревня. Как он выглядит, когда сидит голый, улыбается и смотрит на меня с желанием в глазах.
Только я это знаю.
Он снова смотрит на экран, что-то печатает, потом замирает и хмурится.
— Не знаю, что написать.
Я наклоняюсь к нему, заглядываю в экран. Начало письма звучит предельно официально, но дальше — пусто.
— Хм. У меня рассылка выходит в более непринуждённом тоне, но, думаю, это не твой стиль.
— Правда? И что тебя натолкнуло на эту мысль? — Его голос сух, как песок.
Обожаю, когда он меня подкалывает. Если встретить Себастиана Блэквуда впервые, можно подумать, что такой чопорный мужчина не способен на чувство юмора. Но оно у него есть. Так же, как под его холодной сдержанностью скрывается целый вулкан.
И это ещё один его секрет, который знаю только я.
— Не знаю, — ухмыляюсь я. — Может, дело в том, что ты абсолютно не умеешь вести светскую беседу?
В его глазах вспыхивает лукавый огонёк.
— Светская беседа переоценена. Особенно когда есть куда более интересные вещи, которыми можно заняться.
— Остынь, Казанова. Твой стиль — информативность и интеллект, а не болтовня. Тебе стоит включить в рассылку новинки по разным темам, обзоры, а ещё, думаю, тебе нужна регулярная колонка, где ты будешь рассказывать, что читаешь.
Он кивает, печатает ещё немного, затем снова замирает.
— Как насчёт того, чтобы ты написала для меня пару абзацев? Добавь несколько новинок, которые, по-твоему, могут заинтересовать моих читателей.
По мне пробегает лёгкий разряд удовольствия — он подумал обо мне.
— С удовольствием, — говорю я. — Ты тоже можешь написать что-нибудь для моей рассылки.
— Отличная идея.
Он снова что-то печатает.
— Не забудь про важные даты, — напоминаю я. — Нужно же рекламировать предстоящие события.
— Какие события?
Я толкаю его локтем.
— Фестиваль, ну конечно!
Он одаривает меня самой очаровательной мальчишеской улыбкой.
— Ах да, я почти забыл.
— Не забыл.
— Почти.
— Лжец.
В его глазах снова мелькает тот же озорной блеск, и у меня перехватывает дыхание. Похоже, сосредоточенность сегодня — явно не его сильная сторона.
— Ты ещё не закончил, — напоминаю я. — Нужно упомянуть вечер шахмат, который ты собираешься устраивать. И поэтическую ночь. И, конечно, книжный клуб по современной прозе. — Я заглядываю в его экран. — Хотя, знаешь, начни с книжного клуба и посмотри, сколько народу заинтересуется.
Он с громким щелчком захлопывает ноутбук, снимает очки и разворачивается ко мне, крепко хватая за бёдра и притягивая к себе, так что я оказываюсь сверху.
— У тебя концентрация, как у золотой рыбки, — сообщаю я.
— Как я вообще должен на чём-то сосредоточиться, когда ты лежишь рядом голая? — с почти жалобной ноткой в голосе говорит он. — Хотя нет, не отвечай. Это был риторический вопрос.
Его руки лениво скользят по моей спине, этот рассеянный, почти небрежный жест почему-то кажется ещё более чувственным.
— Нам придётся сказать Лизе, что мы разгадали тайну — кому писал мой прадед.
Я расслабленно опускаюсь на него. Он отличный «матрас» — твёрдый, гладкий, горячий, как камень, нагретый солнцем.
— Да, скажем. И, думаю, ей это покажется ещё более романтичным — Себастиан Блэквуд Первый писал Кэтрин Джонс Первой. Да ещё и записки в книги прятал. А теперь мы… ну, вроде как вместе, да?
Я чувствую, как по нему пробегает напряжение. Мы ещё не обсуждали это — что будет дальше и что значат прошлая ночь и это утро.
Вчера всё было чисто физическим — потребность, жажда, но он сказал мне, что хочет «возможно, чего-то большего».
И вот уже утро, и, наверное, пора разобраться, что именно скрывается за этим «может быть».
Часть меня не хочет поднимать этот разговор, потому что между нами сейчас так легко, так чувственно, так нежно. Он разбудил меня поцелуем, его руки ласкали меня, и это переросло в медленный, сонный, обволакивающий секс.
Я не хочу разрушить эту хрупкую атмосферу, но…
Мы должны поговорить.
Он поднимает руки, отводит мои волосы с лица, его взгляд становится тёмным, почти закрытым.
— Мы не вместе, Кейт, — говорит он. — Мы просто переспали. Это не одно и то же.
Я ценю его честность, даже несмотря на то, что внутри у меня что-то болезненно сжимается.
— Тогда, может, тебе стоит уточнить, что именно ты имел в виду под «может быть, чего-то большего»?
Он тяжело выдыхает, его взгляд внимательно изучает моё лицо.
— Может быть, больше — значит, может быть, больше секса. И только.
— Я думала, ты говорил, что между нами никогда не будет просто секса?
Я ведь не собиралась раскачивать лодку, но не могу сдержаться. Мне хочется, чтобы между нами было нечто большее, чем просто физическая связь, но насколько больше — я и сама пока не уверена.
Я не хотела новых отношений — это я знала наверняка, когда приехала в Уичтри. Я вообще поклялась держаться подальше от мужчин. Но потом появился Себастиан, спутал все карты, и теперь всё кажется неопределённым.