— Пфф… Красиво… Некрасиво… — фыркнул Александр Григорьевич и перестал улыбаться. — У тебя забыли спросить, что тебе нравится, а что нет. Привыкай, парень, никто среди сильных этого мира не задается такими странными вопросами. Да и вообще, привыкай к тому, что среди дворян вопросы морали — это дело второстепенное. Особенно когда это касается их личных интересов.
— Даже среди самых приближенных людей к Романову? Мне кажется, они должны поменьше ссориться друг с другом…
— С чего это вдруг? — удивился Чертков. — Наоборот, чем ближе к Императору, тем активнее они грызутся. Не забывай, они дали присягу верности Романову, а не друг другу. С чего бы им перестать заботиться о своих личных интересах? При случае любой из них подставит соседу подножку, не переставая улыбаться ему при этом. Что может быть лучше, чем выставить кого-то дураком перед Александром Николаевичем, а самому на его фоне выглядеть чуть лучше?
— Ну такое себе… — сказал я. — По-моему, тем, кто рядом с Императором, денег и власти хватает… Куда еще больше?
— Темников, ты балбес, — сказал старик и постучал пальцем по моей голове. — Редко попадаются те, которым хватает денег и власти. Они есть, вот только удержаться на своих местах им обычно гораздо сложнее. Всякое может случиться…
— Я тебе об этом триста тысяч раз говорил, а ты все не уймешься, — недовольно сказал Дориан. — Заставляешь пожилого человека разъяснять тебе элементарные вещи дворцовых интриг…
— Тебя послушать, так у вас там вообще беспредел, — ответил я Мору. — Стоит только подумать о дворце, как у тебя чуть ли не само собой горло перерезается…
— Примерно так оно и есть… Или отравит кто-нибудь…
— Кстати говоря, Шмаков у тебя в долгу, — сказал Чертков, видя, что я о чем-то задумался.
— С чего это вдруг? — удивленно спросил я. — Я ему вроде бы ни в чем таком не помогал.
— Ну как же не помогал? — пожал плечами старик. — Конечно помог, да еще как. Вместе с Нарышкиным вы разделались с младшим Державиным, а он мог стать главным конкурентом Афанасия Степановича в борьбе за место черного мага со специальностью демонолога. Помнишь, я тебе говорил, что грядет тот момент, когда Романов устроит тотальную чистку среди своих черных магов? Вот, а теперь сам подумай, оказал ты ему услугу или нет.
— Стоп… Погодите-ка… Александр Григорьевич, так, может быть, он как-то узнал о старой школьной истории и специально фамилию Державина назвал? — предположил я. — Это ведь возможно?
— Нет, этим Шмаков мараться не станет, — покачал головой наставник. — Мужик он хоть и странный, как ты говоришь, но свое дело крепко знает и против Романова не пойдет.
— При чем здесь Александр Николаевич? — не сразу сообразил я.
— При том, что тебе пытались нанести вред, Темников, — нахмурился старик. — И не поджопник дали, а демона натравили… Это уже дело серьезное. Явно дело рук тех, кто не заинтересован в твоем крепком здоровье, понятно тебе? Будучи живым, ты в какой-то момент сделаешь сильнее Императора, а умрешь — ослабишь. Так что, в данном случае можешь не сомневаться, назвав фамилию Державина, Афанасий Степанович меньше всего думал о том, чтобы избавиться от своих потенциальных конкурентов в будущем. Черный маг делал свою работу и защищал интересы Императора. Просто так удачно совпало…
Теперь понятно, почему Шмаков мне радостно подмигнул на прощание. Если логика Александра Григорьевича верна, то вчера ему посчастливилось убить сразу двух зайцев — и Романову помочь, и от Державиных избавиться.
— Даже трех зайцев, — подсказал Дориан. — Он же, вроде бы, как и тебе лично помог, получается… Нашел твоего врага и избавил от дальнейших нападений… Я бы на его месте обязательно напомнил тебе об этом при случае.
— Хрена с два! — возмутился я. — Будем считать, что мы с ним квиты.
К себе в комнату я попал уже ближе к полуночи. Чертков хоть и не спрашивал ничего лишнего, а разговор все равно быстрым не получился. То одно, то другое… Однако разговор вышел очень полезным. По крайней мере, с этого момента я буду немного иначе думать о Шмакове.
На прощание он пообещал на следующем занятии научить меня чему-то крайне интересному и полезному, вот только рассказать, чему именно, отказался. Вредный старик. Кто так делает? Мучайся теперь до субботы…
К тому времени, как я возвращался в свою комнату, учеников на площадке перед общагой заметно поубавилось, но несколько лавочек все равно были заняты. Несмотря на мороз, на них сидели парочки, которые соскучились друг по другу. Наверное, и Нарышкин где-то здесь со своей ненаглядной Кречетниковой. Ну пусть себе задницы морозят, если хотят. Лично с меня на сегодня хватит — я хочу спать.
В комнате меня поджидал Градовский, который сразу начал причитать, что никак не мог меня найти, бедняга. Облетел всю школу, желая рассказать мне все, что ему удалось увидеть. Разговоров мне на сегодня было достаточно, так что я попросил отложить рассказ до завтра. Призрак надулся от обиды, сменил несколько языков пламени с зеленого на синий, отправился в угол и начал там жалобно вздыхать.
— Ну ладно, давай, что там у тебя. Даю минуту… — сказал я, решив, что перетерпеть минуту будет гораздо лучше, чем всю ночь слушать показательное выступление призрака. Тем более, что с каждым разом он вздыхал все громче.
— Лешка с Кречетниковой целовались в школьном парке! — доложил он. — Я как раз искал тебя, хозяин, и случайно заметил их там!
— И что с того? Нашел чем удивить…
— В оранжерее у Щекина живет говорящее растение, которого там раньше не было! — поделился Петр Карлович новым фактом.
— Уже интереснее… — поблагодарил я его за любопытную информацию. — Надо будет посмотреть, что там у него такого…
— Мне показалось, что в школьном озере завелся водяной, — продолжил Градовский.
— Вот это уже вранье чистой воды… — усмехнулся я. — Ты еще скажи, что он с собой толпу русалок притащил. Откуда бы ему там взяться?
— Я же говорю — показалось… Информацию нужно будет еще проверить… — не смутился призрак.