Поскольку поездка в магистрат для переоформления земель была назначена на послеобеденное время, Екатерина Матвеевна на правах хозяйки с утра устроила нам с дядей экскурсию по своей ситценабивной мануфактуре.
Я, конечно, не ожидал просторных светлых цехов, но и не думал, что всё настолько печально. Да и чему радоваться, если в трёх перекособоченных деревянных сараях люди умудряются приготовить краску, набить манерами на ситец рисунок, а после этого выстирать ткань, да ещё и высушить её.
— Катерина Матвеевна, а почему Вы рисунок на ткань набиваете по старинке, а не вальцами его наносите? — поинтересовался я у хозяйки предприятия. — Так ведь и быстрее будет и колотильщики не нужны станут. Вы же своим барышом почём зря с почти полусотней здоровых мужиков делитесь.
— Думала я о заказе паровой машины, которая цилиндрами набивает рисунок на ткань, да вот только в конце прошлого года некий Шлиссельбургский фабрикант Майкл Вебер получил десятилетнюю привилегию на использование подобных машин, — развела руками купчиха.
— Он сам её придумал? — попытался уточнить я у женщины.
— Угу. Держи карман шире, — пробурчал Виктор Иванович. — Этот Вебер просто скопировал машину, что употребляется сейчас в Саксонском Мюльгаузене и даже не внёс в неё никаких изменений. Кстати, через год на ту же самую машину, но с лёгкими переделками получит привилегию ещё один фабрикант Фёдор Битепаж. Тем самым два фабриканта на десять лет притормозят развитие лёгкой промышленности в Российской империи.
— Вот урод, — хотел было сплюнуть я, но во время вспомнил, что рядом присутствует женщина. — Интересно, сколько он денег в Министерство Внутренних дел занёс, что оно сочло полезным для отечества выдачу привилегии на его изобретение.
— Думаю, что не мало, — согласилась со мной Екатерина Матвеевна. — Мало того что пошлина за прошение на десятилетнюю привилегию составляет полторы тысячи, так ещё после резолюции Министерства Внутренних дел это самое прошение рассматривается в Мануфактурном Совете Департамента мануфактур и внутренней торговли, а потом в Совете министерства финансов.
— Это же какую прибыль нужно предполагать, чтобы стольких чиновников накормить? — присвистнул я. — Такое ощущение, что страну специально топят, отсекая от мировой экономики.
— А что Вам, Александр Сергеевич, мешает обойти привилегию, выданную нечистоплотным дельцам? — спросил тульпа. — Всё, так называемое новшество, предложенное Вебером и Битепажем, заключается только в паровых машинах, которые приводят в движение станок. История станков с вращающимися цилиндрами стара, только механическую энергию они получали либо с водяного колеса, либо от ходящих по кругу вьючных животных. Замените паровой двигатель магическим и создавайте любой агрегат.
В принципе, идея с заменой парового двигателя неплоха, но единственное, что мне приходит на ум, так это уменьшенное в размерах подобие ветряной мельницы.
— Александр Сергеевич, не в обиду будет сказано, но такое ощущение, что уроки физики в средней школе Вы прогуливали, — тяжело вздохнул Виктор Иванович. — У Вас ветвь Света позволяет оперировать электромагнитным спектром. Вы любой предмет можете сделать магнитом. И что Вам мешает создать аналог электродвигателя? По идее, Вы перлом Света можете заставить крутиться нужный предмет вокруг любой оси и с нужной Вам частотой.
Чёрт, а стыдно-то как. Сумел с помощью ветви Света создать прообраз радиосвязи, а чтобы задумался об элементарнейшем электродвигателе, мне потребовалась критика галлюцинации.
Вся последующая экскурсия по мануфактуре Минаевой прошла мимо меня. Я что-то невпопад отвечал на вопросы купчихи и дяди, а сам размышлял о будущем движителе.
— Можете смело заказывать станок с набивными цилиндрами, — заявил я Екатерине Матвеевне, когда мы усаживались в сани, после осмотра её предприятия. — Только паровые машины из комплекта поставки исключите. После обеда я покажу Вам, что их заменит.
По прибытию в дом купчихи, пока хозяйка потчевала Петра Исааковича сытным обедом, я, давясь слюной от ароматных запахов в выделенной мне комнате, почти два часа делал в уме расчёты, формировал и переделывал перлы, и наконец-то вышел к столу.
— Что ж, дорогая Екатерина Матвеевна, я обещал Вам двигатель для станка не подпадающий под привилегию выданную Веберу, и готов продемонстрировать его прообраз, — заявил я и уселся за стол. Мне даже не пришлось напоминать о том, насколько я голоден, поскольку громко урчащий желудок сделал это вместо меня. — Если не трудно, распорядитесь чтобы принесли обычное веретено.
Когда мне подали запрошенное, я повертел веретено в руках, туго насадил на него железную гайку, найденную на мануфактуре, и не придумал ничего лучшего, чем просунуть это самое веретено в ручки двух чайных чашек отставленных друг от друга сантиметров на двадцать.
— А теперь мы заставим наше веретено вращаться, — пояснил я дяде с купчихой и активировал новый перл.
Тем временем, лежащее в посудных ручках веретено дёрнулось и начало раскручиваться вдоль продольной оси. По часовой стрелке или против? Трудно сказать, потому что всё зависит от того, с какого конца смотреть на получившийся якорь.
На самом деле принцип работы любого электродвигателя прост, как железный лом. Статор создаёт своё электромагнитное поле, а ротор своё. Стоит только одному из полей сменить направление, как ротор начнёт вращаться.
Примерно это я и сделал, создав с помощью перла из гайки, нанизанной на веретено, постоянный сегментированный магнит, а вокруг него инициировал переменное магнитное поле.
— Князь, попробуй, останови рукой, — кивнул я на вращающееся веретено и увеличил мощность поля на статоре, тем самым прибавив число оборотов якоря.
Дядя попытался притормозить пальцами вращающийся импровизированный ротор, но обжог их трением и отдёрнул руку.
— Саша, я не буду спрашивать, как ты до этого додумался, но ты теперь любой вал можешь заставить вращаться? — поинтересовался Пётр Исаакович, временами дуя на пальцы.
— Если на него повесить железный маховик, то практически любой, — кивнул я в ответ. — Ну а частота вращения и мощность зависят от величины перла. По моим прикидкам аурума на них понадобится не так уж и много.
На самом деле мир уже смотрит в сторону электрических двигателей. Да, пока шаги робкие и несмелые, к тому же электричество на данный момент ещё дорого, потому что, берётся от гальванических батарей. Но через пару лет Эрстед установит связь магнитного поля с порождающим его током и Араго обнаружит намагничивание проводника протекающим по нему током. В двадцать первом году Савар и Био установят закон действия тока на магнит, в двадцать