Миновали несколько ферм: поля, огороженные даже на вид мощными заборами, с металлическими шипами, прилегали к группам стоящих домов. Коттеджи, амбары и прочая хренотень. В полях горбатились специальные пейзане, то ли пололи, то ли инсектоцидили, то ли имитировали бурную деятельность. И, в целом, я даже узнавал места по игрушке. Правда, пропорции были не игровыми: к полудню мы добрались до мест, до которых в игрушке идти несколько минут. И довольно интересный момент: я где-то посеял свою близорукость, против чего не слишком возражал. Хотя мерзкую местную фауну, если начистоту, предпочёл бы рассматривать с меньшим количеством деталей, а лучше бы не рассматривать вообще. В полдень (судя по солнцу) нам выдали по куску хлеба (колбасу то ли зажали вообще, то ли сожрали стражники, чёрт знает). Жрать его в колодках было отдельной акробатикой, стражи нагло ржали, смотря как мы крючимся.
— Никогда не надоест на это смотреть, гы! — радовалась скотина, попивая что-то из фляжки.
Из телеги никто не выходил, а через полчаса мы двинулись. И к вечеру прибыли к “обменной площадке” или что-то типа того. В скалах на площадке стояло несколько навесов, даже на вид лютая деревянная система — подъёмник с круговым колесом, в которое были впряжены волы. Также на площадке было не меньше десятка стражников, стояла какая-то телега, поменьше нашей. И под навесами копошилась какая-то публика, уж чёрт знает, зачем.
А настроение у меня было не радужным ну вот совсем. Дело в том, что за час до прибытия на место я (да и все) увидел магический купол. Огромный, наверное — десятки километров. Не удивлюсь, если рудниковая долина под куполом занимает большую часть Хориниса, хотя разглядеть это, как понятно, не вышло бы. Выглядел он как слегка отдающее фиолетовым свечением искажение на полнеба. И время от времени по нему пробегали сполохи небольших молний.
С другой стороны, я решил держаться поближе к безымянному. Если это герой этой занимательной истории — есть возможность выжить, да и даже жить, возможно. Ну и парню помочь, тоже вариант, хотя в ряд жоп, в которые его заносило, я точно не полезу. Но вот, например, если “сюжет сыграет”, вытащить парня из-под завалов — дело верное. Хотя… ну, разберёмся.
Тем временем стражники нас расковали, фактически просто срезали ножами дрянное железо клёпки. Всех заключённых, кроме нашей четвёрки, подвели к краю площадки (что за ней — было не видно с нашей позиции, но я почему-то был почти уверен, что там — Миненталь). Из самой телеги же выгружали какие-то коробки и некую девицу. Закованную, но в кандалах явно “повыше классом” наших бывших.
А нас подтащили к телеге поменьше, в которой открылся полог и появилась толстое, заносчивое, наглое рыло. Очень противный тип в боярской шапке-цилиндре, мантии отливающей золотом. И какой-то тип, типа писца в уголке, чирикал пёрышком.
— Я судья, именем короля Робара Второго буду вершить правосудие, — прогундел этот тип. — Кто эти преступники? — тыкнул он в нашу четвёрку рукой, с которой свисал рукав, как у смирительной рубашки.
К нему подскочил стражник, но тут из группы под навесами подскакал какой-то неплохо одетый тип средних лет, с усиками и пройдошистой рожей. Подскочил он к писцу, протянув тому бумажку и мешочек, видимо — кошель. Писец в мешочек морду сунул, в бумажку глянул, бормотнул что-то судье.
— Горожанин Хориниса Ганс Титтель невиновен! — выдал этот “судья”.
Старший жулик просто кивнул, потянулся и неторопливо потопал от нас. Стража, стоящая неподалёку, на это никак не отреагировала. На вопли жулика помладше уходящий сделал неопределённый жест, мол сам разбирайся.
— Су-у-уки!!! — заорал младший жулик, явно в истерике.
— Неуважение к суду. Виновен, на рудники! — выдал этот судья, после чего пара стражников подхватила вырывающегося жулика и потащила к спуску.
— А эти, — нахмурился судья, смотря на нас двоих.
— Обесчестил жену почтенного горожанина. И бродяга, — сообщил страж.
— Виновны. На рудники. Суд окончен, — выдало это чмо в мантии.
На телегу опустился полог, стражники придвинулись к нашей парочке.
— Сами пойдёте, или тащить? — полюбопытствовал один из них.
— Пойдём, — вздохнул я, а безымянный просто пожал плечами.
А у подъёмника была такая картина. Сгрузив с площадки деревянные ящики (видимо — с рудой), на площадку поместили коробки и девицу. А волы начали движение. При этом, того же мелкого жулика просто скинули с края. Хотя думаю, там, как в игре, водоём.
И тут в дверь постучал канон: к нам подошёл дед в красной мантии с обширными наплечниками и, слова не говоря, указал на моего спутника, которого стражи с поклонами к деду и подвели. Меня — не подводили, а направляли к краю площадки. За барьером было видно хреново, но блеск воды в десятке-двух метров я увидел. Ну и прыгнул, пока не придали ускорение.
Само “прохождение барьера” не чувствовалось никак. Просто сквозь прищуренные глаза стало видно без белёсо-фиолетовой пелены. И за секунды, что я падал, я успел оглядеть обнажённое валяющееся тело на берегу, явно раздетое “встречающей делегацией”. И кого-то там били, деталей не понять, но…
В общем, вошёл я в воду (на удивление — комфортной температуры) солдатиком. И решил к берегу не плыть. Дело в том, что опоры подъёмника были могучие, мощные, разлапистые. И там можно сныкаться, дождавшись пока “встречающая делегация” не свалит. Искать меня вряд ли будут: на дне на меня приветливо скалились несколько скелетов, видимо — неудачно заключившихся. Ну, а будут искать и найдут — выйдет не намного хуже, чем если я выплыву в приветливые встречающие грабли.
3. Разные неожиданности
Мысль спрятаться оказалась не только дельной, но и осуществимой: смолёные могучие опоры подъёмника спрятали меня не только от встречающей делегации. Хотя летящий чуть ли не плашмя, размахивающий руками безымянный вряд ли стал бы меня сдавать. Но гарантий никаких, а вот то, что мой сокамерник — именно канонный Безымянный, гарантированно, после обращения к нему мага уж точно.
Подъёмник с грузом и девицей медленно спускался, вибрируя опорой, за которую я уцепился. А на берегу творилась “прописка”, в самом паскудном смысле этого слова. В ожидании спуска подъемника деятели в коже били и раздевали новичков под одобрительными взглядами закованных