Я хочу привести два, на мой взгляд, лучших примера Голоса автора в истории кинодраматургии. Я не утверждаю, что каждый из этих сценариев – лучший из когда-либо написанных, хотя, безусловно, вы вправе привести аргументы в пользу любого из них, я просто делюсь с вами своими любимыми проявлениями Голоса.
Первый сценарий возвращает нас к изменившему киноиндустрию фильму Голдмана «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид». Голос Голдмана поражает читателя еще до начала истории, когда на первой странице перед началом сценария сказано:
Не то чтобы это имело большое значение, но то, что написано ниже, – правда.
Казалось бы, достаточно безобидно, верно? Вот только раньше никто так не делал. Все, что было прежде (и большинство после), оставалось некоей версией «Основано на реальных событиях». Но Голдман привнес в это свой Голос.
По-настоящему впечатляющий пример голдмановского арго приведен на странице сценария 26 – и эта сцена легендарна в кругах сценаристов, – когда Буч и Харви Логан собираются драться один на один на ножах, чтобы выяснить, кто из них возглавит банду «Дыра в стене»…
Буч пробирается сквозь толпу к Логану. Он безоружен, и один из членов банды протягивает ему нож.
БУЧ
Подожди.
(подходит к Логану)
Сначала мы с Харви установим правила.
ЛОГАН
Правила? В драке на ножах нет правил!
Когда он заканчивает говорить, Буч наносит самый эстетически изысканный удар по яйцам в истории современного американского кино.
Я могу перечитать это еще сотню раз и все равно буду в восторге от каждого слога.
Думаешь, это образец для подражания, Шреди? Эта строчка существует не для чего иного, как для ЧТЕНИЯ.
Говоря о Голосе Голдмана и конкретно об этом сценарии, следует отметить, что он сделал так много вещей, которых никто никогда не делал, что даже работающие профессиональные сценаристы с тех пор пытаются обрести свой собственный Голос, ориентируясь на Голдмана, точно так же как мы начинаем писать фанфики к произведениям наших любимых сценаристов. Большинство профессионалов создают свои собственные версии Голоса Голдмана, но некоторые (я имею в виду тебя, Уильям Монахэн) просто передирают все у старины Билла. Какой внушительный комплимент.
Второй пример – из того, что я считаю лучшим сценарием, написанным за последние тридцать-сорок лет.
«Майкл Клейтон» Тони Гилроя.
Этот пример Голоса Гилроя бросает вызов всем доктринам, когда-либо провозглашенным разными гуру и профессорами. Сцена занимает всего 15 страниц текста. Однако это флешфорвард, и вскоре мы поймем, что на самом деле действие происходит на 114-й странице, перед самым концом фильма.
Но эта первая сцена, идущая через 15 минут после начала фильма, написана настолько элегантно, красиво и убедительно, что читатель сразу же глубоко погружается в персонажа и его психику. Эта связь заставляет нас испытывать к Клейтону полное сочувствие, несмотря на то что на данный момент мы почти ничего не знаем о персонаже.
НАТ. ПОЛЕ – РАССВЕТ
МАЙКЛ выходит из машины. Стоит там.
Три лошади стоят на краю пастбища. Кажется, что они висят в тумане, как призраки.
МАЙКЛ перепрыгивает через забор. Медленно идет по полю. Позади него «МЕРСЕДЕС» с работающим двигателем.
ЛОШАДИ уже почуяли его и наблюдают за его приближением.
ЛИЦО МАЙКЛА, когда он идет. Позже мы поймем, какие силы бушевали в нем, а пока проще всего сказать, что это человек, которому больше всего на свете нужно увидеть одну простую, естественную вещь, и каким-то чудом он нашел дорогу к этому месту. Мокрая трава, холодный воздух, отсутствие пальто – все это сейчас не имеет для него никакого значения, он – паломник, спотыкаясь, входящий в собор.
И он останавливается. Просто стоит там. Пустой. Открытый. Потерянный.
Ничего, кроме поля, тумана и леса за ним.
ЛОШАДИ смотрят на него.
МАЙКЛ смотрит на них.
Это, дорогие читатели, и есть ГОЛОС.
Абсолютно чистый, уникальный, аутентичный текст. Я смотрел этот фильм много раз. Я более десятка раз перечитывал различные варианты сценария, и каждый раз, когда я читаю эту сцену, меня до сих пор переполняют эмоции. В этом и состоит работа сценариста.
Не для того, чтобы создать схему для других, не для того, чтобы написать нечто, соответствующее правилам и формулам, не для того, чтобы сформировать «бизнес-план» или любую другую ложь. Ради эмоционального отклика читателя.
И вот вишенка на этом сценарном десерте: Гилрой (как и Голдман) написал это исключительно для чтения.
Гилрой игнорирует наставления гуру вроде: «на странице должно быть много пустого места», «реплик должно быть не более четырех!» и «никогда не описывайте то, что мы не можем увидеть на экране!».
Гилрой ПИШЕТ историю. Он совершенно не задумывается о том, что, по мнению неосведомленных, нужно или не нужно делать при написании сценария. Он не думает ни о чем, кроме того, как изложить сюжет максимально выразительно. Он рассказывает его на свой манер, своим Голосом. И благодаря этому он совершенно великолепен.
Я считаю, что, прочитав один этот сценарий, вы узнаете о сценарном мастерстве больше, чем прочитав все книги с практическими рекомендациями по написанию сценария, вместе взятые.
Когда дело доходит до сценария, у каждого из нас есть свой неповторимый Голос. Как я не могу написать сценарий голосом Тони Гилроя, так и он не может написать сценарий моим голосом. Да и вряд ли хотел бы. Но он не может написать сценарий голосом Шонды. Она не может писать голосом Шейна Блэка. Они все пишут своими собственными голосами.
Некоторые из вас, наверное, думают: «А как же быть, если вы участвуете в телесериале и вынуждены писать голосом шоураннера?»
У меня есть хорошие новости: вам не нужно об этом беспокоиться.
Это не столько обман, сколько заблуждение. Вы никогда не пишете голосом шоураннера. Вы пишете персонажей и истории, придуманные шоураннером, голосом сериала. Об этом я расскажу подробнее через несколько страниц.
Давайте вернемся к Голосу.
Не бойтесь его. Несмотря на то что все гуру утверждают, что этого нельзя делать, доверьтесь собственному Голосу. Расскажите свою историю так, как вам хочется. Не стремитесь писать, как тысячи других людей, которые наслушались одной и той же чепухи и следовали одним и тем же правилам, почерпнутым из одних и тех же книг – и не добились практически никакого успеха.
Я собирался написать еще одну главу и рассказать в ней, как сочинить историю, представить ее, а не некий репортаж. Но