— Но какое все-таки я имею ко всему этому отношение? — повторил я свой вопрос.
— Потерпите еще немного! Как я уже сказал, я занимаюсь государственной безопасностью, но при этом не имею ничего общего с рыцарями плаща и кинжала. Я работаю на другом уровне и подчиняюсь исключительно премьер-министру. После того как все специальные службы потерпели фиаско, он предоставил мне самые широкие полномочия и право действовать по своему усмотрению. И пока я отвечаю за данный вопрос, побегов государственных преступников из тюрем я не допущу. — Макинтош оглянулся по сторонам и подозвал официанта, чтобы заказать десерт.
— Вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Джозеф Рирден? — спросил меня он, когда официант удалился, чтобы принести нам кофе и коньяку.
— Нет, никогда, — подумав, ответил я.
— Он был ловким и энергичным уголовником, умным и образованным, в общем, чем-то похожим на вас.
— Благодарю за комплимент, — сухо сказал я. — Он мертв?
— Он погиб в автокатастрофе в Юго-Западной Африке. О его смерти почти никто не знает, кроме высших полицейских чинов. Я уже давно подыскивал такого мертвеца в Канаде, Новой Зеландии и в Штатах, но подвернулся удачный случай в Южной Африке. Вот его фотография. Как только я узнал о нем, я запросил компьютер, и он вывел меня на вас спустя двадцать минут. Так что вам предстоит влезть в чужую шкуру. Вы, кажется, имеете определенный опыт?
— Чертовски опасное дело, — сказал я. — Меня могут раскрыть.
— Не думаю, — понизив голос до шепота, сказал Макинтош. — Во-первых, работать вам предстоит в Англии, где Рирден никогда не бывал, а во-вторых, вам не придется особенно разъезжать по стране. Так что риск встретиться случайно с его дружками минимальный. Похоронили Рирдена под другим именем, женат он не был, а родители доживут свой век и без такого сыночка.
— И что мне нужно будет делать в Англии? — спросил я.
— Не торопитесь, Рирден, — сказал Макинтош. — Я еще не все вам рассказал о вашей прошлой жизни. Как ни умен был покойный, однажды он все-таки попался и угодил в Претории в тюрьму. Вам что-нибудь известно о южноафриканских тюрьмах?
— Слава Богу, нет! — воскликнул я.
— Вам придется изучить этот вопрос. Я дам вам человека, который ознакомит вас с тюремной жизнью и жаргоном, что крайне важно. Неплохо бы вам и посидеть месячишко в камере для практики, я могу вам это устроить. — Макинтош подумал и сказал: — Нет, это опасно.
Я с облегчением вздохнул. Макинтош допил кофе.
— Нам, пожалуй, лучше перейти в другое место, — сказал он. — Здесь становится людно, а завершить наш разговор мне хотелось бы без свидетелей.
Он заплатил по счету, и мы покинули ресторан, чтобы уединиться под эвкалиптом, где никто нас не мог подслушать.
Макинтош достал трубку и принялся набивать ее.
— Подобраться к организации, устраивающей побеги из тюрем, пока еще ни одной из специальных служб не удалось. У нее отличная собственная контрразведка, так что нам вообще мало что удалось узнать о ней за все это время, кроме того, что уголовники называют членов этой банды «постановщиками», но нам от этого проку мало. — Макинтош чиркнул спичкой. — Дело это для добровольца, сам бы я за него не взялся. Если выйдет осечка — мгновенная смерть не худшее, что тебя ждет. Так что подумай хорошенько, прежде чем дать окончательный ответ.
Я посмотрел на сидящего рядом со мной худощавого пожилого человека с волосами песочного цвета, вспомнил погибшего при странных обстоятельствах Рирдена и подумал, что этот Макинтош порядочная сволочь. Затем я перевел взгляд на небо и задумался о своей жизни в Южной Африке. Семь лет назад, выпутавшись из серьезной передряги в Индонезии, я поклялся, что впредь не соглашусь ни на какие авантюры. Начальство направило меня в Южную Африку, чтобы я там отлежался после предыдущего задания, и жизнь моя протекала довольно спокойно и однообразно. На моем счете в английском банке между тем скопилась весьма кругленькая сумма.
Но время залечивает любые раны, и в последние месяцы я начал скучать по настоящему делу. И вот появляется Макинтош, неприметный человечек, запросто вращающийся в высших правительственных кругах, секретничающий о проблемах национальной безопасности с самим премьер-министром, и предлагает мне устроить маленькое землетрясение. Дело, конечно, рискованное, но не такое уж трудное, если учесть, что английские уголовники были просто ангелами по сравнению с теми ребятами, с которыми мне довелось пообщаться в Индонезии, где целые города были залиты кровью и завалены трупами.
Я встал с газона и сказал Макинтошу, что согласен.
— Ты сумасшедший, — с печальной улыбкой похлопал он меня по плечу. — Но я рад, что ты берешься за эту работу. Старые методы не принесли результатов, поэтому немного безумия не помешает. — Он погрозил мне трубкой: — Дело совершенно секретное, о нем будут знать лишь трое — ты, я и еще один человек. Даже премьер-министр не посвящен в детали операции. — Макинтош усмехнулся: — Я пытался говорить с ним, но он наотрез отказался меня слушать, сказав, что хочет сохранить свои руки чистыми на случай, если ему придется давать объяснения перед палатой лордов.
— А как же насчет южноафриканской полиции? — спросил я.
— Ей тоже ничего не известно, — сказал Макинтош. — Мы оказываем друг другу время от времени взаимные услуги, так что все будет в порядке. Кстати, как у тебя с твоей прежней легендой?
— Ее разрабатывали специалисты, так что местной полиции не удастся ни до чего докопаться, — заверил его я.
Макинтош пососал трубку и выпустил облачко дыма.
— Эта чертова банда не клюнула ни на одну из наших наживок. А ведь мы рассадили по разным тюрьмам восемь агентов! Однако ни один из них не получил от «постановщиков» предложения бежать. Что ты на это скажешь?
— Они наверняка проверяют человека, прежде чем сделать ему предложение, — пожал я плечами.
— Значит, Рирден должен выдержать самую тщательную проверку, — сказал Макинтош. — Проколов быть не может. Что еще? Пошевели мозгами! Хорошо, я подскажу: преступление — вот что самое важное! Рирдену предстоит совершить его в Англии. Потом его, то есть тебя, поймают, осудят и посадят в тюрьму — я об этом позабочусь. В преступлении должны фигурировать большие деньги, которых полиция не сможет найти. «Постановщики» должны быть уверены, что ты способен рассчитаться за их услуги наличными. И на какую мысль все это тебя наводит, хотелось бы мне знать?
— Сдается мне, что все это будет чертовски сложно организовать, — сказал я.
— Отнюдь нет, —